Сибирские огни № 07 - 1979

летит насмарку вся работа, а в худшем — возможны всякие трагические варианты. Рассказывают, что на одной полярной станции произошел такой случай. Участни­ ки зимовки вот как раз «не сошлись ха­ рактерами». Причем выяснилось это до­ вольно быстро, и отношения полярников между собой ухудшались с каждым днем. А в кают-компании станции жила одна- единственная муха. Ее из отпуска нечаян­ но привез с собой метеоролог. Эта муха была диковинным животным, и все ее бе­ регли. И вот однажды другой полярник, радист, бреясь, зарезал муху, которая не­ осторожно села ему на щеку. Увидев это, метеоролог схватил ружье и убил радиста. На звук выстрела прибежал третий поляр­ ник и убил метеоролога. Так из-за мухи погибли два человека. Эта история широ­ ко известна на Севере, точно называют станцию, где это произошло, и год зимов­ ки. Я был на этой станции, мне даже пока­ зали, кто где сидел в тот трагический мо­ мент и кто откуда вбежал, хотя сама исто­ рия произошла а далекие тридцатые годы. Если такое и произошло на самом деле, то виновата, конечно, не муха, а отноше­ ния, которые сложились между полярни­ ками. Суровый климат, много тяжелой работы, удаленность от человеческого, жилья — все это накладывает особые условия на отношения между людьми в по­ лярном отряде. В Арктике, как нигде, со­ вершенно необходимы доброжелатель­ ность, веселый, легкий характер всех участников отряда, желание в любой мо­ мент прийти на помощь друг другу. И со­ вершенно недопустимы чванство, разде­ ление на белую и черную кость, подозри­ тельность, длинные препирательства по поводу того, кто будет делать ту или иную работу. Ужасна судьба «сварливого» отряда в Арктике. Какие только синяки и шишки не посыплются на головы его участников! Од­ нажды и мне пришлось поработать в од­ ном таком отряде на Чукотке. Там у нас из семи человек было три на­ чальника: фактический начальник, профес­ сор, большой специалист в своей геологи­ ческой области, требовавший совершенно­ го поклонения своим знаниям и опыту и потому демонстративно отказывавшийся от всякой «черной» работы; доцент, тоже до­ вольно крупный специалист в этой же об­ ласти, но, к сожалению, сторонник другой школы; младший научный сотрудник, юри­ дический начальник отряда, который на самом деле никакой властью в отряде не обладал, а весь сезон мотался от теории, которую исповедовала одна школа (та, что представлял профессор), к теории, ко­ торую исповедовала другая школа (та, что представлял доцент). Вообще вопрос о начальнике полевого отряда требует особого рассмотрения. Частенько в отряде есть два начальника — юридический и фактический. Фактический начальник — это обычно опытный, заслу­ женный человек, нередко крупный ученый, которому, конечно же, неохота заниматься всякими организационно-хозяйственными дрязгами: сметой, отчетностью, материаль­ ной ответственностью, склоками с авиаот­ рядом. И хотя он имеет богатейший опыт во всех этих делах, связываться с ними — для него острый нож. При этом рассужда­ ет он примерно так: я в свое время хлеб­ нул этих радостей под завязку, теперь пусть похлебают молодые. И организует отряд таким образом, что начальником в нем оказывается молодой парень, частень­ ко недавний выпускник вуза, который не только не имеет никакого опыта ведения сложного хозяйства, но — и это главное! — не имеет в отряде никакого авторитета. А ведь начальник экспедиционного отряда, как и капитан на корабле,— представитель высшей исполнительной власти. Слово его — закон, приказ обсуждению не под­ лежит. Вот теперь представьте на минуту корабль во главе с капитаном, которого никто в грош не ставит. Да еще поместите этот корабль в тяжелейшие условия, рав­ ные тем, в которых находится арктический экспедиционный отряд. Невозможно это представить, верно? А вот в геологических экспедициях такая ситуация бывает сплошь и рядом. Так вернемся к нашему чукотскому от­ ряду. Очень скоро в нем начались такие чудеса, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Отряд разваливался на разные фракции, которые плели такие интриги, что им позавидовали бы придворные ка­ кого-нибудь небольшого королевства. Бе­ зусловно, в любой точке земли, даже в самых райских субтропиках, такая обста­ новка не способствовала бы работе, но здесь, в Арктике, человеческие чувства особенно обострены, положительные и от­ рицательные эмоции гораздо сильнее. В результате полярники в нашем отряде дошли до совершенно удивительных вещей в отношениях друг с другом: тут и тяже­ лые обиды по поводу того, что кому-то достался не тот кусок, на который он, по его мнению, имел право, обстоятельное решение вопроса о том, кто за кем дол­ жен мыть посуду, кто для кого и как дол­ жен ловить рыбу... Никакие призывы к со­ вести, ирония, сарказм, откровенный бунт — ничего не помогало. О тряд разва­ ливался на глазах. 8 апогее страстей, ко г­ да вдруг выяснилось, что все в отряде в той или иной степени начальники (кроме, разумеется, меня, лагерного рабочего, ко­ торый не мог быть начальником уже по определению), к счастью, пришел верто­ лет, и наш полевой сезон, а вместе с ним и мучения кончились. Надо ли говорить, что вернулись мы из этого поля морально и физически разбитые (да, и физически тоже, потому что в таких склочных отря­ дах и физическая нагрузка больше), не сделав и половины той работы, которую могли бы сделать. И вспоминается мне другой отряд, ра­ ботавший на севере Ямала. В нем тоже со­ брались представители двух враждующих школ (геология — наука, в основном, опи­ сательная, оперирующая к тому же тыся­ чами и миллионами лет, количественных критериев в ней мало, достоверный опыт