Сибирские огни № 07 - 1979

Очереди, очереди, очереди. Что за Мопассаном, что за Тёрнером, что за импортным куренком или говяжьими сосисками. И так-то нелегко жить,— вздохнула Анна Константиновна, которую упоминание о венгер­ ском вине завело так далеко в сторону от насущного,— а с каждым го­ дом трудней. Это ей-то, которой скромно от жизни надо, от лакомого пирога. Каково же тем, кому для счастья солидный кусок подавай? Тут схвати, там выдери, здесь, локтями других растолкай... Как они жить успевают?.. Анна Константиновна сомневалась, и в этом отчасти находи­ ла себе утешение. 3 Первые пенсионные дни Анна Константиновна провела в неутомимой беготне и, подведя почти двухнедельные итоги, осталась собой довольна: получилось насыщенно и многообразно. Вставала она, правда, позже обычного, дожидалась, пока уйдут соседи, зато потом не теряла и мину­ ты даром. Наскоро выпивала чай и отправлялась в кино (иногда — за интересным фильмом — в другой конец города), в музей или читальню— в зависимости от того, что наметила для себя накануне. Обедать при­ способилась по ходу своего маршрута, где придется, а вечером, не заез­ жая на квартиру отдохнуть, норовила попасть в театр или в какой-ни­ будь «Дом» — кино, литераторов, работников искусств. Наступил, однако, вскоре день, когда Анна Константиновна от всего этого устала-—даже за ночь не удавалось полностью восстановить си­ лы—и призналась себе, что не по годам ей, как девочке, беспрерывно носиться по театрам и кино. Солнце отчего-то сегодня не радовало, может быть, из-за грязных стекол, о которых появилась забота —мыть, но скорей всего потому, что в своем увлеченном беге как бы внезапно), с разгона, споткнулась, оста­ новилась и, получив возможность оглядеться, увидела со всех сторон пустоту, от которой так и не удалось убежать. Она подумала, что с той поры, как умерли родители, никого в мире не осталось, кто бы ее любил. Кто бы на «ты», «Анечкой» звал. У всех есть, пусть больше или меньше, а у нее нету. Как перст. Тут она спохватилась, что готова себя до слез пожалеть и нарушить одно из двух главных правил, на которые опира­ лась в жизни. Первое вот было —не жалеть себя и над собой не пла­ кать, а второе —не желать и не хотеть того, что не по возможностям, не по средствам. Надо было родить. Об этом она не первый раз с бессмысленным теперь раскаянием подумала и беспокойно заворочалась в постели, с которой никак не могла сегодня встать. Тогда, от того человека и надо было родить. Не с целью его удержать —да и не смогла бы, если б даже троих родила, а чтобы иметь рядом родную душу. Дочку. Как, напри­ мер, Наташа. Дочке было бы сейчас тридцать три, подсчитала Анна Константиновна и удивилась, что так легко упустила возможность дать жизнь человеку, который сейчас был бы взрослым, зрелым и к тому же ей не чужим.. А она сделала аборт. Тайком от мамы и папы, пуще всего на свете боялась, что они узнают о ее позоре. О случайной, на полночи, связи. Лейтенант, от которого она могла родить ребенка, был симпатич­ ный, обходительный, не какой-нибудь неотесанный грубиян. На Анну Константиновну тоже два или три раза такие находились —лапали. Она их ненавидела и давала отпор, потому что выросла и воспиталась на высоких понятиях о любви. Лейтенант ничем не походил на этих наха­ лов. Руки в ход не пускал — гладил волосы, перебирал пальцы —и це­ ловал их, каждый по отдельности. А слова при этом говорил такие, что