Сибирские огни № 07 - 1979

Сергей Иоффе ПОЕЗДА Отзвук минувшего Впервые ехал я на БАМ почти 40 лет на­ зад. Знать бы точную дату, можно было бы отметить юбилей. Но как ее узнаешь? Первая бамовская запись в трудовой книжке отца сделана 10 октября 1937 года. Но отец, уехав на БАМ по призыву ЦК пар­ тии в числе ста коммунистов Москвы, не взял с собой семьи: поначалу не приходи­ лось рассчитывать даже на мало-мальски сносные бытовые условия — там, на далекой таежной стройке... Весной следующего, 1938 года мама, ос­ тавив меня и сестру на попечение бабушки, отправилась к отцу, чтобы не из писем, а воочию убедиться, что жить на БАМе можно. К этому времени отец уже, видимо, получил комнату, да и цветущая, подобрев­ шая майская тайга показалась маме совсем не страшной, и она решилась. И вот в август^ 38-го впервые поехал я, трех с половиной лет от роду, на БАМ. Долгая дорога не оставила в моей памя­ ти никакого следа, однако уже первый по­ селок, где мы жили, я могу себе предста­ вить: одноэтажные дома барачного типа у самого леса, крутой откос, по которому мальчишки, рискуя свернуть себе шею, спускались к железной дороге... Взрослея и набираясь впечатлений с каждым пере­ ездом (а переезжали мы вслед за уходя­ щими в тайгу строителями чуть ли не по два раза в год), я все больше приобщался к делам отца, вникал в разговоры, запоми­ нал рассказы. Один из эпизодов почти сорокалетней давности запомнился мне особенно ярко. Отец и еще несколько человек ехали по однопутке на дрезине, торопили и без то­ го газовавшего машиниста, и как уж там получилось — сигнализация не сработала или правила были нарушены,— но только мчались они, сами того не подозревая, по занятому перегону навстречу грузовому поезду. А участок был — сплошные кривые, так что паровоз увидели, когда оставалось до него несколько сот метров. «Тормо­ зи!!!»' — закричали в один голос, но маши­ нист растерялся и стал крутить ручник не в ту сторону... Когда это поняли, оставался один выход — прыгать. Отец прыгал по­ следним — под откос, на острые камни. Он сильно ушибся, повредил ногу, лежал в больнице и долго потом ходил прихрамы­ вая, с палочкой. Что сталось с машинистом, с дрезиной, с остальными пассажирами, не знаю,— но почему-то мне кажется, будто никто не погиб... Воспоминания о старом БАМе... Они все чаще одолевают меня, особенно в поезде, когда едешь в командировку — бог весть, уже в который раз — на БАМ новый. В Осиновке, в управлении Ангарстроя, все свои дела я переделал за каких-нибудь два дня: с кем надо повидался и поговорил. Можно было отправляться дальше, в Усть- Кут, но поезд уходил вечером, оставалась уйма времени, и я решил скоротать его в диспетчерской. Впрочем, если уж быть до конца откровенным, диспетчерскую выбрал я совсем не случайно. Ведь мне предстоя­ ло написать сценарий о тех, кто осваивает уже готовые километры БАМа, кто водит по ним поезда, доставляет строителям гру­ зы, обслуживает первых пассажиров, коро­ че, о работниках О ВЭ — отделения времен­ ной эксплуатации. А диспетчерская — это место, откуда тянутся ниточки ко всем службам огромного, раскинувшегося от Усть-Илимска и до Улькана, хозяйства экс­ плуатационников. Комната, в которой, по моему представ­ лению, должны были непрерывно звучать невнятные, искаженные селекторной связью голоса и раздаваться телефонные звонки, оказалась на удивление тихой. Ее хозяин, Геннадий Красько время от времени вы­ зывал какую-то станцию, спрашивал: «Вер­ тушка порожняя не ушла от вас на Гидро­ строитель?» — и чертил что-то на лежащем перед ним графике. В диспетчерскую вошел пожилой, гр уз­ новатый, но еще крепкий мужчина. — Вот кто вам все расскажет! — обрадо­ вался Красько.— Познакомьтесь: старейший /