Сибирские огни № 06 - 1979

длинную проповедь: «Алексей, тебе двадцать шесть лет, а у тебя все рух­ нуло, и в результате ни семьи, ни дома, ни положения, ни перспектив. В твои годы...» Он терпеливо выслушивал, что в его годы многие еще не связывают себя узами брака, а если уж женятся, то живут счастливо, имеют благо­ устроенные квартиры, защищают диссертации, занимают командные посты и так далее, словом, процветают или близки к процветанию. Но то —они, а это —он со всеми своими взглядами, привычками, причуда­ ми, дурным характером и, следовательно, судьбой. Дурной характер и гонор простительны ярким индивидуальностям, завоевавшим всеобщее признание, а он, Алексей, к сожалению, не оправдал надежд, которые на него возлагали, и что теперь получится, как он проживет дальше —од­ ному богу известно. Язык у матери был подвешен хорошо, и голос поставлен —она пре­ подавала историю в старших классах. И хоть понимал Заблоцкий, что мать не современна, не умеет дружить с ним и никогда не умела,—она его мать. А жила она в однокомнатной квартире с дочерью-десятиклассницей от второго брака, девицей акселерированной и весьма требовательной по части моды, жила без мужа. Надо было дочь одевать, самой одевать­ ся, и каждый год ездить в Трускавец на воды, и еще питаться по-чело­ вечески. И тем не менее в прошлый раз мать протянула ему четвертную и сказала, строго глядя расплывшимися за плюсовыми стеклами очков зрачками: «Вот. Пока я работаю, можешь рассчитывать на эту сумму каждый месяц». Работать матери оставалось еще лет семь, да, семье небольшим, и он, расстроганный и униженный одновременно, сказал фальшиво бодрым тоном: «Ничего, мать, считай, что это в долг. Рассчитаемся каракулевым манто».— «Дай тебе бог»,—сказала она и коснулась кончиками пальцев его виска. Мать всегда была скупа в проявлении чувств. ...Заблоцкий стоял на лестничной площадке у окна, докуривал си­ гарету и смотрел на голые акации с кривыми черными стручками на концах ветвей, и тут кто-то положил ему на спину пятерню. — Здравствуй, Олексий. — А, Ефимыч... Ну, привет. Где пропадал? В отпуске? — После такого отпуска надо еще две недели за свой счет и путев­ ку в оздоровительный санаторий... Фатерой занимался! Михаил Ефимович Михалеев семнадцать лет проработал на Колыме, как северянин имел не только средства, но и льготы для вступления в жилищный кооператив, и полтора месяца назад справил новоселье. До этого он два года жил с семьей на частной. Было ему лет сорок пять — сорок семь, а выглядел он так: высок, широк в кости, покатые плечи, сутулая спина, мощные, как у кенгуру, ноги, крупное мясистое лицо с ноздреватым носом и редкие светлые волосы без намека на седину или плешь. В отделе он работал картографом на инженерской ставке. Раньше он Заблоцкого сторонился, впрочем, как и других научных сотрудников, младших и старших, а теперь вот запросто руку на плечо кладет— брат-инженер... — Недоделки строителей устранял? —спросил Заблоцкий.— Зачем же такой дом принимали? Вы же не госкомиссия, для себя смотрели. — Э-э, да ты не в курсе.—Михалеев оживился, ему приятно было поговорить о своей квартире.—Ты на новоселье у меня был, нет? Ну, придешь как-нибудь, посмотришь.—Он бросил потухшую изжеванную папиросу, закурил новую.—Это, братец ты мой, целая повесть... Мне выпал первый этаж, угловая. В том проекте все трехкомнат­ ные—угловые. Ну, что делать? Пораскинули со старухой так и эдак и решили: лучше уж первый, чем пятый, по крайней мере, вода всегда бу