Сибирские огни № 06 - 1979

вала осанку, Заблоцкий косил в ее сторону глазом, и вот зеркало в конце фойе отразило их обоих в полный рост — молодую привлекательную женщину в полном блеске вечернего туалета и рядом невзрачную муж­ скую фигуру с пузырями на коленях (брюки так и не отгладились), в куцем пиджачишке. Теперь и Жанна убедилась, что они рядом не смот­ рятся, оставила, как видно, намерение погулять по кругу и покорно про­ следовала со своим кавалером в зрительный зал на законные места; благо дали второй звонок. 4 Заблоцкий медленно приходил в себя, вживался. Оркестр исполнял незнакомые вещи, лишенные четкого мелодического рисунка, и ему ни­ как не удавалось настроиться, -слушать оркестр, а не отдельные инстру­ менты. Видно, попросту отвык, одичал —сто лет здесь не был. Он ни на минуту не забывал о Жанне, поглядывал в ее сторону, а она сидела смирная, отрешенная, внимательно слушала. Под гром аплодисментов вышел виолончелист. Густой, благородный голос родился из-под смычка, окреп и поплыл, клубясь, по залу, то на­ полняя его и мягко давя .на барабанные перепонки, то истончаясь и обес­ силивая, как пересыхающий ручеек. «Прислушайся,— говорил голос,— прислушайся к себе и к миру, найди себя в этом -мире, жизнь сложна, но не нужно отчаиваться, следуй за мной, это недалеко, следуй за мной, я укажу тебе выход, может быть, тебе снова удастся быть счастливым, все не так плохо, как тебе кажется, следуй за 1 мной, и я научу тебя мудрости любви...» Смолк волшебный голос, ударили аплодисменты. Встав со стула и отведя в сторону виолончель, музыкант склонил в поклоне голову — пе­ ред собой, влево, вправо. Простучали четкие каблучки ведущей, четкий голос объявил название вещи, и снова рванулись из-под смычка напол­ ненные звуки —на этот раз властные, требовательные... В антракте Жанна стоически осталась сидеть в зале, а Заблоцкий сбегал в курилку, торопливо сделал несколько затяжек и вернулся. На лице Жанны было выражение терпения и скуки. — Ценю твою жертву,—сказал он.—В следующий раз пригласишь кого-нибудь другого. — В следующий раз ты будешь в черной тройке и лакированных туфлях. — И при бабочке? — Обязательно. Бабочка белая, с черным крупным горошком. — Усек. Срочно дай мне адрес хорошего мужского портного. — Лучше —записку в костюмерную драмтеатра... Жанна посмеивалась, и непонятно было, шутит она или говорит всерьез. Заблоцкий решил переменить тему. — Знаешь, я в общем-то виолончель впервые -слышу, и вещи незна­ комые, но играет он здорово. Это даже -мне, дилетанту, понятно. — У -меня все это записано на «стерео», в его же исполнении. Там он лучше играет, чище. — Ты такие тонкости замечаешь... — Алик, у -меня же музыкальное образование все-таки. Забыл? — Вспоминаю теперь. Ты, кажется, музыковед? - — Нет, всего лишь преподаватель. Преподаю фортепьяно -в детской музыкальной школе. Жанне эта профессия подходила. Ее легко можно было представить рядом с учеником за пианино или у классной доски с нотным станом, или поющей с учениками сольфеджио. А вот за микроскопом, скажем, или в кабине вагоновожатого, или в спецовке -маляра... Зою Ивановну он мог бы маляром представить. Но и в роли учительницы она смотрелась бы, только не -музыки, а ботаники или географии. Роль врача бы ей тоже-по­ дошла... Но что за странные ассоциации, однако.