Сибирские огни № 06 - 1979

Нет только идеи, которая свела бы воедино все эти разрозненные дан­ ные, сфокусировала бы их в ослепительную точку. Нет и не было. Были смутные предположения, догадки, все вокруг да около. Он де­ лился своими сомнениями с Шефом, тот успокаивал: «Работайте, накап­ ливайте, сопоставляйте. Были бы факты, идея приложится». Может, он был и прав, Шеф, но чаще бывало наоборот. Сплошь и рядом иссле­ дователи втискивали факты в прокрустово ложе идеи, и в оправдание этому разработана целая теория ошибок, случайных замеров, которые заметно отклоняются от основной массы и которыми поэтому можно пре­ небречь. Впрочем, это закономерно. Даже при подсчете очков в спортив­ ных состязаниях крайние оценки судей, самая высокая и самая низкая, исключаются как случайные... Итак, что же первично — факт или идея? «Иде я?» — вопрошает заблудившийся бродяга из старого геологи­ ческого анекдота. Как это удобно и безопасно — принять устоявшуюся, апробирован­ ную на всех уровнях концепцию и подстраиваться под нее. Никто тебя не посмеет упрекнуть, потому что факты, которыми ты оперируешь,— но­ вые, и лишний раз подтверждают ее незыблемость и универсальность. А что же Заблоцкий? Молодежный гонор не позволял ему двигаться общим проторенным путем, он свернул на целину и тотчас увяз. ...И этот вечер, и еще несколько вечеров Заблоцкий потратит на то, чтобы обработать замеры и разнести их по таблицам и диаграммам. Все это время он будет нарочно задавливать в себе творческую мысль, ибо черновая, подготовительная работа требует одного — аккуратности. (Идеи, не мешайте нам работать!). Он будет уповать на то, что длитель­ ный перерыв дал ему возможность отдохнуть, отойти от дисеертейшн, взглянуть на нее отстраненно, иным взглядом и увидеть глубины и дали, не замеченные прежде. И когда наконец первый этап подготовительной работы останется позади, все данные свяжутся воедино и можно будет начинать д у м а т ь , он обнаружит, что мысли его растекаются, он будто читает неинтересную книгу, и по нескольку раз пробегает глазами одну и ту же строчку, не в силах сосредоточиться, будто вату жует. И мысли­ тельный процесс, к которому он так долго готовился, в этот раз не доста­ вит ему прежнего удовольствия. Пребывая в дурном расположении духа, Заблоцкий старался поре­ же встречаться со знакомыми, поменьше разговаривать. Утешения или соболезнования раздражали его пуще. Единственное, чего он хотел от окружающих, чтобы его оставили в покое; те же, кто пытался проник­ нуть сквозь пелену его хандры,-нарывались на дерзость и отходили обиженные. Когда его позвали к телефону и с ехидцей сообщили: «Приятный женский голос...» — он сразу же подумал на Жанну, вспомнил, что так и не позвонил ей, и испытал досаду оттого, что сейчас придется давать на этот счет какие-то объяснения. «Извини, но было не до тебя»,—ока­ жет он с грубоватой прямотой и отобьет охоту звонить еще когда-нибудь. — Алик, здравствуй, это я, Жанна.— Голосок вкрадчивый, кокетли­ во-виноватый.—Извини, что побеспокоила, ты, наверное, очень занят... Пауза, ждет, что он скажет. — Нунну, я слушаю. — Ты не смог бы сегодня вечером составить мне компанию? Взяла билет на подругу, она заболела, а я одна боюсь возвращаться... — В кино, что ли? Но ты же не одна...—сказал Заблоцкий, избегая употреблять при посторонних слово «муж», и Жанна с женской проница­ тельностью все поняла.