Сибирские огни № 06 - 1979

лы, оформить заказ. Потом премию получишь по моей теме. На стакан­ чик хватит... — На стаканчик чего? Семечек? Нет, Сеня, никаких каналов и за­ казов. Сугубо частным порядком и так, чтобы шефиня не видела. Сеня Шульга-Потоцкий, несмотря на претенциозную аристократи­ ческую двойственность своей фамилии (в чем, впрочем, он не был пови­ нен) и репутацию острослова, вызывал у Заблоцкого симпатию. Ему вообще нравились иронические люди, ибо настоящая, не напускная иро­ ничность есть сочетание ума, чувства юмора, независимости мышления и самообладания. Последнего качества Заблоцкому недоставало, и его ироничность трансформировалась на выходе в сарказм, непочтитель­ ность или просто дерзость. А с Сеней этого не случалось, Сеня всегда держался в рамках хорошего тона, хотя происхождения был самого что ни на есть плебейского: отец —маляр-альфрейщик, мать —вагоновожа- тая, плюс теща-махновка... Нравилось Заблоцкому и то, что Сеня не искал легких путей в своей работе. Другой на его месте и с его материа­ лом давно бы уже защитился, а Сеня все раскапывал новые противоре­ чия, пытался объяснить их, и научная добросовестность и щепетиль­ ность мешали ему свести концы с концами и поставить наконец точку или на худой конец многоточие. Когда Заблоцкий вернулся на рабочее место, то обнаружил на приборной доске рядом со своими шлифами четыре чужих. На вопрос, откуда они взялись, Зоя Ивановна ответила, что шлифы принес Конь­ ков. Сказав это, она сделала паузу, ожидая, по всей вероятности, что Заблоцкий даст какие-нибудь пояснения на этот счет, но Заблоцкий молча скрылся за шкафами, включил прибор, и тогда Зоя Ивановна до­ бавила: — А вообще, Алексей Павлович, я бы вас просила ничего никому в дальнейшем не обещать, иначе вам не дадут спокойно жить. — Я ничего Конькову не обещал,—возразил из-за шкафов Заблоц­ кий.—Я ему сказал, что работаю на вас, что пусть договаривается с вами. — Во-первых, работаете вы не на меня, а на тему. Во-вторых, Конь­ ков без вашего согласия ко мне не пришел бы. И в-третьих, вам легче отказывать, чем мне: вы все-таки мужчина, и вы —непосредственный ис­ полнитель. В другое время Заблоцкий наверняка затеял бы с Зоей Ивановной дискуссию, кому из них легче отказывать, но голова все еще болела, да и тон Зои Ивановны не располагал к трепу. Он буркнул: «Хорошо, уч­ ту»,—и занялся шлифами. Сегодня непременно надо отснять и проявить все, что приготовила Зоя Ивановна, и Сене сделать негативы. Завтра — отпечатать снимки, и если останется время —сделать негативы Конько­ ву. Подождет до завтра. Руки привычно делали свое, а в голове перемалывалась вхолостую всякая всячина — все, чем жив был Заблоцкий последние дни: где раздо­ быть денег для поддержания живота... как установить связь с Витькой, минуя Марину... у матери скоро день рождения, подарок нужно... бабка последнее время ворчит, что зря пустила парня, надо бы двух девочек... Все верно, бабуся, два раза по пятнадцать больше, чем один раз по двадцать... И сквозь эту бытовщину, где всем правит и во главе всякого угла стоит окаянный рубль, петляла и прорывалась, нацеливаясь в со­ весть, в самую ранимую ее сердцевину, давняя и потаенная укоризна: когда же ты, уважаемый, перестанешь заниматься самоедством, когда отряхнешь с себя уныние и засядешь за микроскоп, за свои неначатые замеры, за неоконченную диссертейшн? Зачем, собственно говоря, ты вернулся? Только для того, чтобы за­ кончить диссертейшн. Так постарайся же, докажи, что в состоянии