Сибирские огни № 06 - 1979

Заблоцкому начала претить и эта жалость, и эта непрошеная участливость, но он чувствовал, что Мослом движут наилучшие побуж­ дения, и потому терпел. — И какой же ты пост занимаешь в своем Краснопольске, если мо­ жешь мне вот так запросто квартиру сделать? — Да уж занимаю, Алик,— Мосол приосанился.— Начальник го­ родского водоканала. Если учесть, что реки у нас нет, водоснабжение осуществляется только за счет грунтовых вод, то не последний человек в городе. — Ну, ты даешь! — воскликнул изумленный Заблоцкий,— Началь­ ник водоканала. Когда ты все успел? — У меня тесть — главный инженер треста. А если бы не тесть? Кем стал бы Мосол, если бы не тесть? Шахт­ ным геологом? Начальником участка? Старшим бурмастером? Или, может быть, футбольным тренером? К чему он с ам стремился, о чем мечтал? Помог тесть этой мечте или задушил ее с в о е й мечтой? Или у крупных работников личные мечтания подменяются деловыми сообра­ жениями? Любой из этих вопросов-тезисов заслуживал обстоятельного раз­ говора, но у Заблоцкого уже пропала охота откровенничать и даже играть в откровенность. Он спросил: — Футболом больше не занимаешься? — Какой футбол! Тут сам, как футбольный мяч... — У тебя неплохо получалось, я помню твои проходы. Мосол дернул уголком рта: — Детство... Единственное и искреннее свое увлечение он считает детством, а сановитый тесть — это, стало быть, зрелость, результат многолетних усилий и стремлений. Или просто случайный выигрыш в лотерее жизни? А как он сказал про тестя: с таким видом, будто это его, Мосла, заслу­ га, что тот занимает столь высокий пост... — Мосол, так ты кого выбирал — жену или тестя? Неожиданная дерзость этого вопроса дошла до Мосла не сразу, се­ кунды три или четыре он ее переваривал и еще секунд пять пыжился в поисках ответа: — Кого бы я, Алик, ни выбирал, мои дети всегда при мне будут, а я при них. Вот так вот. Что ж, достойный ответ, Мосол, твоим ребятишкам на самом деле можно позавидовать: раз ты их произвел на свет божий, ты уж их не бросишь, на любые уступки пойдешь, самолюбие свое растопчешь. На миг представилось, как разнузданная баламутная бабенка по­ мыкает им, Заблоцким, орет, цепляется по пустякам. Смог бы он такое вынести, будь у него хоть пятеро? Нет, не смог, ушел бы. — Дай тебе бог,— сказал Заблоцкий, вспомнив слова своей мамы, и заметив, как стремительно убывают в нем добрые чувства к бывшему однокашнику, понимая, что надо сворачивать разговор и прощаться, добавил, оставляя все же за собой последнее слово: — А насчет твоего приглашения... Спасибо, что пожалел, но я не сказал тебе одной детали: через несколько месяцев у меня защита дис- сертейшн. А будет степень— будут и жилье, и деньги. Сам понимаешь, какой мне смысл? Он изобразил улыбку и развел руками. В трамвае Заблоцкого развезло, хоть ехать было недалеко, минут десять, и когда он сошел на своей остановке, его пошатывало. Невнят­ ные темные желания копошились в нем, искали выхода. Что-то надо