Сибирские огни № 06 - 1979

Чтобы представить генеалогию героя и его литературных «соседей», вспомним хотя бы «чудикови-философов В. Шукшина. Осмысляя жизнь, они не спят по ночам, как сельский председатель из рассказа «Ду­ мы». Или пишут толстые трактаты о сути и принципах государственного устройства, как телевизионный мастер Князев. Герой рассказа «Красный Галактион», шахтер с редким именем, сидит в свобод­ ное время на лавке во дворе, «обратив к тополям большое задумчивое лицо». На Галактиона тоже смотрят как на чудака: жильцы сверяют по нему часы и узнают — какую одежду надевать. Галактиону же нра­ вится «каким-то далеким чувством созна­ вать, что это сидение нужно людям, жизнь которых всегда состоит из удобных и при­ вычных мелочей». И Галактион прорывается сквозь эти мелочи — тяжело, упорно; его мысли часто «сбивали одна другую». Ом почти пьянеет от незнакомой для себя ра­ боты — думать. Фиксируя состояние этой человеческой души, Чугунов отмечает по-своему напря­ женный момент: переход человека от забот о материальном к заботам о духовном. Этот важный переход прослежен Чугуно­ вым в масштабах одной судьбы. Галактио­ ну за сорок. И он имеет все, что положено иметь человеку. Семью . Хорошую кварти­ ру и достаток в доме. Есть у Галактиона даже своя дача. Впрочем, дача как раз и стала камнем преткновения в этой жизни. Построив дачу, Галактион вдруг охладевает к хозяйству. Он не может дальше жить так, как жил раньше. Словно плотина, преграждает по­ ток его дней вопрос: зачем? Человеку органически чуждо одиночест­ во, ему всегда хочется рассказать кому-то свою душу. Хочется диалога-понимания. С какой страстью Галактион тянется к лю­ дям . Он хитрит, лукавит — ради того толь­ ко, чтобы вступить в диалог, чтобы поднять авоего собеседника на новый уровень мыш­ ления— от констатации фактов бытия к осмыслению этих фактов. Писатель с состраданием описывает свое­ го героя, который мечтает о диалоге-со- творчестве. Войдем ненадолго в этот мир «красного Галактиона». Вот он, как всегда, выходит во двор. Вечер. Мужики азартно стучат в домино. Галактион не играет. Но он подсаживается к играющим и, точно не­ взначай, заводит разговор: «— Уладилась погода... Вчера заходил на метеостанцию, сказали — тепло будет... — Дык полмесяца дожж и дожж . Куда ешо? — отвечали ему. — Дождь тоже нужен. Без дождя как? С дождем и хлебу благодать, и картошке. Рабочему классу это небезынтересно. — Катился бы он, этот дождь,— срывал­ ся какой-нибудь парень, обычно с соседне­ го двора.— Страна большая — хлеб будет. — Откуль он возьмется? — У меня об этом заботы нет,— кричал парень.— Каждый о своем думает. Я стра­ не уголь даю, а страна мне хлебушек пода­ в а й— вот и Вася-косой... — Петух ты,— корил Галактион.— Я при­ мер приведу: у тебя, сопляка, еще детей нет, ты и не понимаешь. Вон дядю Степу возьми, Наумова — у него семь душ . Ракь- ше-то, когда дядя Степа молодой был, ему, к примеру, горстки пшеницы на день хвата­ ло. Так? А теперь их семь надо, горстков-то? Откуль они родятся? Из господи живешь? Вот и пожалуйста. Так и хлеб; народу по­ множилось— хлеба больше надо, а хлеба- ри-то пошли, я пример приведу, как ты — давай и все, а к а к— заботы нет. Одни поддакивали, другие хитро щури­ лись. — Скрытый ты мужик, Галактион. И все промеж нас какие-то разговоры проводишь. Что тебе? — Как что? Заботу имею, обучить ли что...» ...Нет, Чугунов здесь никому не подража­ ет. Потребность литературного процесса совпала с его собственными жизненными заметами. Поэтому и не похож ни на кого в главном чугуновский герой-«мыслитель». Его портрет индивидуален в галерее лите­ ратурных образов прозы 1970-х годов. Чугунов стремился запечатлеть непро­ стую жизнь человеческого сознания; поток этого сознания передан писателем через диалог. Я вспомнил, читая рассказ «Красный Галактион», запись в дневнике Чугунова от 10 ноября 1970 года, запись, сделанную не без усмешки: «В будущем, видимо, у меня спросят, отчего загромождаю сочинения диалогами? Придется ответить, что исхожу из собственной практики: на диалогах реже засыпаю». Структура рассказа «Красный Галактион» диалогична. Художественная форма здесь на редкость адекватна жизненному содер­ жанию. Герой ведет в рассказе беспрестан­ ные диалоги с другими людьми, с самим собой. В результате этих диалогов человек и превращается из «частного» лица в об­ щественную личность. Рассказ заканчивается тем, с чего начал­ ся. Красный Галактион по-прежнему сидит на скамейке. Писатель обрывает «прото­ кол» его диалога с миром буквально на по­ луслове. Но эти диалоги продолжаются! Жене и сыновьям Чугунова запомнился в мелочах, деталях последний день его жизни. Накануне вечером Виктор Александрович просмотрел и разобрал всю свою перепи­ ску. Перечитал и сделал пометки на многих рукописях. Следующим днем он долго го­ ворил с приятелями. Размышлял о принци­ пах построения психологического детекти­ ва, спорил о телефильме «Семнадцать мгновений весны». Это было за несколько часов до его ги­ бели. 26 декабря 1973 года. В то самое число — в 1970-м — Виктора Чугунова при­ няли в Союз писателей. ...Как складывался бы дальше писатель­ ский путь Виктора Чугунова? Не раз я ду­ мал об этом, перечитывая опубликованные его «ещи, угадывая по незаконченным ру­ кописям очертания новых его проиэведе-