Сибирские огни № 06 - 1979

хочется жить, глядя на все это, сделать что- то доброе и полезное!» ...Литература не была для Виктора Чугу­ нова «приятным занятием», развлечением, которое позволял себе разносторонне ода­ ренный горный инженер в свободные от работы часы. Как для любого художника, писательство стало и для Чугунова тяжким, на износ, однако необходимым трудом . Этот труд не прекращался, по сути, никогда. Персонажи ненаписанных произведений роились в го­ лове, в воображении одна за другой «про­ игрывались» картины и сцены, которые тре­ бовали напряжения, нервов, изматывая его неимоверно. Виктор Александрович часто говорил родным, что и во сне продолжает писать. О том же читаем в его дневнике 1972 года: «Все герои и героини приходят по ночам. Я- их хорошо вижу, разговариваю с ними, слышу укоры и жалобы... Но по­ мочь им не могу, потому что от бессонни­ цы болит голова...» Нет, ни о чем он не жалел: писательство уже стало его главкой жизненной дтрастью. В другой раз Чугунов заметил в дневнике: «Писать хочется, чак курить... Если нет блокнота, нет и отдыха». Замыслы новых вещей рождались посто­ янно. Эти не оформившиеся и в основном не осуществленные замыслы говорят о Чу­ гунове не меньше, чем написанное им. Как во всяких набросках, здесь видится глав­ ное: мимолетный, первоначальный, точный, как внезапное прозрение, портрет челове­ ка и явления; существеннейшие особенно­ сти писательского таланта и особенности осмысления жизненных реалий. Из множе­ ства разбросанных по тетрадям Чугунова записей к будущим произведениям проци­ тирую несколько: «7/11-72. «Трамвай», рассказ. Люди вспо­ минают о прошлом. Им нравится вспоми­ нать прошлое, свое детство, юность. Наше детство и юность прошли на фоне дере­ венской жизни, с огородами, заборами, со­ баками, борами и речками Мы вспоминаем об этом, о патриархальной и лолупатриар- хальной обстановке. А вот некто М. вспо­ минает иное. Он вспоминает строительство трамвайной линии в городе, потому что его молодость во многом связана с трамваем и с этим строительством». «Женщина», рассказ. Она молодая, полю­ била отца своей подруги, стали мужем и женой; он постарел, она скучает, работа­ ет...» ...Работа и любовь — по Чугунову, это две неизбежных, «на все времена», темы искус­ ства. Работа и любовь — это была и главная тема его собственного творчестза. И он сознавал это. Сквозь призму «работы и любви» Чугунов видел и историю человече­ ства, и его будущие дали. Из дневника — 29 января 1972 года: «Любовь и работа, работа и любовь — это прошлое, настоящее и будущее. Каким будет труд через 200 лет? Как будет счаст­ лив Тургенев 2272 года, который опишет восторженную,, мучительную и сладостную любовь к труду!» ...Одна из главных и сокровенных мыслей Чугунова последних лет — это мысль о па­ мяти как о главной достоянии человека, помогающем ему сохранять себя на доро­ гах времени и нести дальше то, что было выстрадано людьми. «Бери и помни»,— назвал он свой послед­ ний, незавершенный роман. О шахтерской династии Зыковых. О жизни поселка шахте­ ров, которые переселяются в новые, благо­ устроенные дома. Трудно преодолевать инерцию бытия: уходить от хозяйства, ого­ родов, соседей, с которыми в течение деся­ тилетий жили одной большой семьей. Еще труднее преодолевать инерцию чувств, мыслей. Старая, много раз использованная писателями коллизия освещена у Чугунова подлиной жизнью, единственными ее дета­ лями. В набросках к роману «Бери и помни» есть анкета, на которую отвечает главная героиня. В ответах ясно слышится голос са­ мого Чугунова. «— ...Ваше отношение к современности? — В любое время надо работать и ве­ рить, что завтра будет лучше. — Сколько лет вам хотелось бы прожить? — Все». Он беспрестанно боролся с нехваткой времени. Росли на столе стопки черновиков, перебивали один другой замыслы, хоте­ лось прочитать многие книги... Бросить ра­ боту горного Инженера? Вопрос этот вста­ вал часто. Но Чугунов неизменно отвечал на него отрицательно. Ему казалось: если порвать с шахтой, уйдет из-под ног почва, на которой он вырастал в писателя. И тог­ да Чугунов пытался выработать для себя жесткое расписание, уйти от сутолоки, суе­ ты... Дневники сохранили эти его мысли; 9 января 72 года: «Чтобы написать дель­ ное, надо не только уметь жить чувствами, других и мыслить по-своему, надо знать, Знание — это единственная всемогущая си­ ла. Но как и когда овладевать знаниями, $сли дни проходят в мелочных заботах и делах? Оттого застой, от неверия и незна­ ния. А все, между прочим, спрашивают: «Что новенького написал?» Будто это так обыденно и легко, как спросить: «Сколько заработал?» Даже отец спрашивает... А мне бы время... Больше мне ниче-с не надо». В рассказах Чугунова начала 70-х годов мы знакомимся с новым героем. Появле­ ние его отразило и движение всей нашей литературы, и движение конкретного писа­ тельского сознания. Кто он, этот герой? Если сказать корот­ ко,— это человек, пытающийся оторваться от быта и поразмыслить о вечном. В ма­ леньком провинциальном городке он ощу­ щает себя почти Спинозой. Он немного смешон. Он страдает, чувствуя насмешки окружающих, и гордо поднимает голову. Функция этого героя в рассказе и состоит в основном в том, что он думает; развитие произведения — это прежде всего разви­ тие, движение человеческой мысли.