Сибирские огни № 06 - 1979

Это Маринина школа. Отдать ей справедливость —плохому она Витьку пока не научила. Что там дальше будет, куда приведут Витьку родительские гены — бог весть, но пока что Марина воспитывала сына в добрых традициях: не жадиной, не наушником, не нытиком, не лизунчи- ком. Только простуды всегда панически боялась. Боялась —и просту­ жала... — Сына, как же так? Давай поправляйся, а то скоро Новый год. Дед Мороз узнает, что ты болен, и не придет к тебе —побоится, что ты его заразишь. Витька сдвинул белесые брови, подумал. Сказал тем же вялым, равнодушным голосом: — Дед Мовоз от меня не завазится. Он из снега сделанный, а я — из тела... Витька и раньше выдавал всяческие перлы, и когда видел, что ро­ дители смеются, не без лукавства спрашивал: «А что я сказал?» Сам он ничего смешного в своих высказываниях не находил, во всяком случае, не для смеху говорил, но чувство юмора у него было — за это Заблоцкий мог поручиться. В свое время он и блокнотик завел для Витькиных вы­ сказываний. Продолжает ли Марина записи? Блокнот должен лежать в правом верхнем ящике серванта. Посмотреть? Но он теперь не вправе лазить здесь по ящикам. Спросить? Лучше не стоит... И он не позвал Марину из кухни, куда она удалилась, чтобы не ме­ шать их свиданию, а еще раз поерошил Витьке волосы и, не удержав­ шись, наклонил ему головенку и ткнулся губами и носом в его теплую густую макушку. — Знаешь, ты кто? — спросил он.—Ты лейкотриха. Сыниха-лейко- триха. Что означает — беловолосый. — А Мигуля Слава гововит, что я выжий„. — Скажи ему, что он ничего не понимает. Ты —ярко выраженный блондин. В кого ты такой ярко выраженный? — Мама гововит, что в тебя. — Когда сердится? — Аха. — Не «аха», а «ага», а еще лучше —просто «да»... Ну, что ж, сы­ нок, маме нельзя возражать... Марина убеждена, что все хорошее в сыне —от нее, все плохое — от отца. И хорошее, и плохое, разумеется, с ее точки зрения. — Пап, а пап, давай поигваем в цивк. Заблоцкий ответил согласием, и Витька пошел к корзине с игруш­ ками. Не побежал, а пошел, и Заблоцкому показалось даже, что его пошатывает. Ножонки тоненькие, колготки висят сзади.., Витька принес наклеенное на квадрат картона (он, Заблоцкий, клеил) пестрое поле с изображенными на нем цирковыми приспособле­ ниями, кружками, цифрами, стрелами, кубик на манер игральной кости и фишки. В игре этой было все, как в жизни: кому везло, тот на­ бирал нужные очки, и фортуна в несколько этапов возносила его на вы­ соту— в данном случае, под купол цирка. А неудачник спотыкался, па­ дал, сваливался с трапеции мимо батуда. Витьке в этой игре подыгрывать не было нужды: он дважды обста­ вил Заблоцкого как миленького, попадал на сотню, когда батя еще и половины не преодолел. После этого оба потеряли интерес к игре, и Витька сказал: — А тепевь почитай. Он любил, чтобы ему читали перед сном, лежа, и обычно засыпал во время чтения, а сейчас, как видно, просто устал и захотел прилечь. — Пойдешь в кроватку? — Нет, с тобой.