Сибирские огни № 06 - 1979

И я н е н а в и ж у в с ю ж и з н ь бюрократов, воюю, хотя м н е не все по плечу, но, ненависть к э т и м з а м ш е л ь ц а м не спрятав, прятать л ю б в и к стране не хочу. В н ей м а л о родиться и голос у т р о б н ы й в ы д а т ь за голос г л у б и н н ы х корней. П уоть н а зывает Р о д и н у — Р о д и н о й л и ш ь тот, кто д у ховно р одился в ней. Я видел н е м а л о трусливого, злого. Н о в е р ю не злу, а л ю д с к о м у добру. Я этой стране о т д а ю м о е слово. За эту страну я без слова умру. Монологичность и художественная цело­ стность «Просеки» в значительной мере обеспечены наличием и развитием в ней ключевых образов. Вся поэма строится словно на смысловом каркасе, на понятиях: вера — ложь; лежачий кам ень— трос, сдви­ гающий его с места. Основа лирического сюжета поэмы — противопоставление веры и лжи, замшелости лежачего камня и ак­ тивного действия, их противоборство во имя прогресса. Безусловно, выразителен образ лежачего камня. Головотяпство на стройке оборачи­ вается тем, что «машина канет лежачим камнем... Как эти камни в стране учесть!». Поэтому результатом размышлений о на­ циональных традициях, о главных качествах национального характера (а этим размыш­ лениям отведена вся третья глава «Просе­ ки») становится у поэта утверждение: «Мы сбросим груз камней лежачих, обломов­ щину обломав». И в «Просеке» Евтушенко верен с е б е— откровенен и бескомпромис­ сен. Обличительный пафос его стиха рож­ ден верой в добро, ненавистью ко лжи, замшелости, и этот пафос тем сильнее, что он основывается на убеждении в силе ра­ бочего человека: «Но крепче камней лежа­ чих рабочая крупная кость! Сильнее болот стоячих веселая русская злость. Пусть в грохоте, скрежете, дыме рабочие все по­ вторят свое могучее имя — слово «Проле­ тариат». Сказано это страстно и вырази­ тельно, с той оправданной декларативно­ стью, лозунговостью , которая всегда от­ личала боевую политическую поэзию и необходимость которой доказана самой жизнью. Нагнетание метафор, развертывание ме­ тафоры — ключевого образа — постоянный прием у Евтушенко, творчески восприня­ тый им у Маяковского. В «Просеке» мета­ форическое осмысление лежачего камня и троса, с помощью которого рабочие руки сдвигают, срывают этот камень, становится стержнем лирического сюжета, способом утверждения высокой поэтической веры и способом изображения конкретного дейст­ вия-работы строителей БАМа. Это дает воз­ можность ощутить эпохальный масштаб ра­ боты, сделанной наследниками тех, благо­ даря кому «как будто лежачий камень, за­ трясся Зимний дворец»,— потому так пате­ тичен лирический, монолог о строителях Байкало-Амурской магистрали: К о н д р а ш и н с к и й трос — на пределе, но в н е м в одно спл е т е н ы п р я д и крестьянской кудели с п р я д я м и седины. В н е м •— п у ш к и н с к и х терниев л а в р ы и р ж а в ь декабристских оков, матросские л е нточки с л а в ы — с л я м к а м и бурлаков. К а к в ы его не тяните, не разорвется трос. В н е м — красного з н а м е н и нити, и н и т и к р о в и и слез. Из множества строителей Евтушенко вы­ деляет одного — Кондрашина. Обобщен­ ность этого образа очевидна и вполне оправдана, хотя индивидуализация харак­ тера этого героя выполнена не в полную меру поэтических возможностей автора «Просеки», а рассказ о его «добамовской» судьбе попросту банален и неинтересен. Но вывод художника о характере героя: «В нем рожалось чувство цели. Оно влекло его вперед» — логично подготовлен упоми­ нанием об интересе Кондрашина к отече­ ственной истории, о том, что «веков раз­ розненные звенья соединил его инстинкт». И здесь найдены не самые точные слова, не самые выразительные образы, но суть характера, логика характера обозначены точно: У м е л он в рельсах Братска видеть красногвардейские ш т ы к и , и в А н г а р е п омог он в ы п л ы т ь Ч а п а ю из Урал-реки. П р о й д я т р ясину опасенья. что правда в ы р о д и т с я в ложь, он в с о ц и а л ь н ы х потрясеньях увидел п р а в е д н у ю м ощь. И п о т о м у так полно п р а в н о - его толкал на м я т е ж и п о д м е н д в и ж е н ь я — то есть п р а в д ы — с ы р ы м и п р о л е ж н я м и лжи. Выбор такого героя обусловлен главной мыслью поэмы. И если поэт говорит о сво­ ем герое: «Он смотрит в душу мне в упор» — то, вероятно, считает необходи­ мым подчеркнуть интеллектуальную силу, духовный потенциал рабочего человека. Не случайно одна из самых больших глав поэ­ мы посвящена Кондрашину-историку. Поэт пишет о современном рабочем, строителе БАМа, выстрадавшем идею Дороги и осу­ ществляющем свою мечту. Этот герой по­ нятен и близок поэту как своего рода его «второе Я» — не случайно он избран для утверждения главной мысли, заявленной в поэме. Кондрашин прокладывает дорогу, просеку, руководя работой и подавая при­ мер в труде, постоянно постигая философ­ ский смысл и историческое значение этого труда. Кондрашин судьбою своей вопло­ щает идею веры, ее жизненную силу. Но, быть может, еще существеннее для поэта то, что герой вобрал в себя историю род­ ной страны: «Историк» — дали е м у к л и ч к у и вполушутку, и всерьез. Всерьез он к л и ч к и этой стоит. В н е м — глубина з е м н ы х корней. Тот, кто истори я,— историк, а не к о р м я щ и й с я п р и ней.