Сибирские огни № 06 - 1979

Кульминацией лебединого акта у Гершу- новой становилось знаменитое адажио с принцем. Балерина исполняла его в духе лучших традиций русской балетной школы. ...Медленнее обычного вторят мелодии скрипичного соло движения балерины. В плавном любовном диалоге с принцем Гершунова ‘нигде не нарушает кантиленно- сти движений. Неожиданные вращения воз­ никают без всякого напряжения, будто от дуновения ветра. Так же незаметно вра­ щение иссякает, замерев в какой-либо по­ зе. Незаметны для глаз переходы, смены поз. Своей жизнью живут руки. Они логи­ чески завершают фразы , подчеркивают и дополняют графику движений, продолжа­ ют линию ног. Балерина легко, без всякого напряжения поднимается в воздух в поддержках, так что последние кажутся естественными для нее, само собой разумеющимися, будто партнер в их осуществлении и не участ­ вует... Линию Одетты Гершунова с новой силой возобновляла в последнем акте. Здесь переживания королевы лебедей несли в себе трагическую окраску. Одетта ради любви была готова на самопожертвование, готова была ценой своей жизни спасти лю­ бимого. Лебедь Гершуновой бросалась на­ перерез Ротбарту не для боя за свое сча­ стье, а лишь из боязни за жизнь Зигфрида. Она заслоняла собой Зигфрида. Вот что писал австралийский балетный критик в газете «Западная Австралия» пос­ ле спектакля «Лебединое озеро»: «Премь­ еру танцевала балерина Любовь Гершуно­ ва, которая с честью справилась с двойной ролью Одетты — Одиллии, одной из са­ мых сложных партий в балете. Исключительно чистая техника и уверен­ ное выполнение роли ставили ее в один ряд с величайшими исполнителями этой роли, каких я видел...» Лишь через год после премьеры в пар­ тии Одетты Любовь Гершунова дебютиро­ вала в Одиллии. Однако даже тогда ее ис­ полнение Одиллии намного уступало ис­ полнению в лебединых актах. Технические сложности настолько занимали все внима­ ние балерины, что на образ не хватало сил, задача сводилась к одному — «выйдет или не выйдет?» Процесс освоения партии Одиллии длился долго. Спектакль, на ко­ тором меня впервые полностью удовлет­ ворило выступление Гершуновой в сцене бала, я увидел лишь 26 октября 1971 года. Из-за болезни афишной исполнительницы Любе пришлось танцевать спектакль без репетиций. Прямо перед выходами Гер­ шунова договаривалась с исполнителем партии Зигфрида — Александром Балаба­ новым, что и как делать, о нюансах. И тем не менее. на сцене -появилась новая Одил- лия — достойная соперница Одетты. Одиллия в исполнении Гершуновой ока­ залась красивой, уверенной в своих чарах женщиной, с коварно манящими глазами. Во всех движениях был блеск таланта. Ба­ лерина не выделывала сложных упражне­ ний, а, казалось играла ими, хвасталась своим умением. После исполнения 32-х фуэтэ актриса осталась на сцене смотреть коду принца, вместо того, чтобы, как обыч­ но, уйти передохнуть за кулисы. Это по­ зволило создать атмосферу соревнования. Каждый следующий спектакль вносил до­ бавления, незаметные штрихи и нюансы к этому появившемуся образу. С нетерпением мы ожидали появления Л. Гершуновой в партии Жизели. Балет А. Адана «Жизель» вот уже почти 150 лет не сходит со сцены. Партия главной герои­ ни этого спектакля дает возможность бале­ рине показать отточенность классического танца и в то же время предоставляет боль­ шие возможности для раскрытия драмати­ ческого дарования. На первом выступлении Л. Гершуновой в Жизели я не ожидал увидеть откровений в первом акте, где особые требования предъявляются к драматической игре. И бы­ ло приятно, что этот спектакль явился для меня открытием новой Гершуновой не только танцовщицы, но и актрисы. Жизель балерины была юна, красива, непосредст­ венна. В вариациях и дуэтах Любовь акку­ ратно выделывала все положенное, ничего не облегчая в постановке. И вместе с тем весь акт, очень трудный своей драмати­ ческой наполненностью, Гершунова прове­ ла на высочайшем накале страстей. Казалось бы, что нового можно внести в эту партию, полтора столетия танцуемую величайшими балеринами мира? И тем не менее уже на первом спектакле у Гершу­ новой мы увидели наметки собственного, не заимствованного прочтения образа Жи­ зели. Эти попытки с течением времени вы­ строились в свою логически оправданную, выстраданную трактовку первого акта. Жи­ зель новосибирской балерины была чем-то похожа на современных девчонок. Худая, голенастая, беспечная, с напускной брава­ дой, с дерзкой улыбкой большого чувст­ венного рта. Эта девчонка нисколько не боялась ухаживаний Альберта. Наоборот, казалось, она сама зазывала его, храбро бросалась в пучину страстей. Но за показной бравадой иногда проры­ вались робость и нежность — истинные чувства, которые девчонка стеснялась по­ казать. В поведении Жизели Гершуновой чувствовался тревожный надлом, противо­ речивость. Веселость была слишком конт­ растной сквозившему во взгляде беспо­ койству. Все это постепенно подготавли­ вало зрителя к трагедии финала, который актриса проводила великолепно. Она ре­ шалась на длительную паузу в движениях. Жизель останавливалась безучастно на сце­ не и вдруг срывалась с места в неистовых метаниях, в последнем всплеске жизни пе­ ред смертью. Наметки образа современной девчонки Гершунова позже использовала и развила при создании образа Кармен в одноактном балете Ж . Бизе — Р. Щедрина «Кармен-