Сибирские огни № 06 - 1979

— Зоя Ивановна, дорогая, взяли бы вы Валюту под свое крылыш­ ко, поучили бы уму-разуму. Неужели она хуже других, неужели неспо­ собнее? Думаете, с нее кандидат не получится? Получится, еще как полу­ чится. Вон она какая старательная... Вам ведь все равно докторскую пи­ сать, аспиранты нужны, вот и взяли бы... Зоя Ивановна, не отрываясь от микроскопа, промолвила: — Моя докторская — Галка... — Ну-у, Зоя Ивановна, ваша Галя уже большая девочка, уже маме должна помогать. Сейчас такие ранние дети... Зоя Ивановна и на это ничего не ответила. Тогда Эмма Анатольевна откинулась на стуле назад, чтобы увидеть за шкафами Заблоцкого. — Алексей Павлович! А вы что сидите и помалкиваете, как не­ родной? — А что я должен сказать? —отозвался Заблоцкий. — Поучаствуйте в нашем разговоре, подскажите Вале, какой ей экзамен сдавать — Домоводство,— сказал Заблоцкий. Выключил прибор и пошел в коридор покурить, нимало не интересуясь, какую реакцию вызвал его ответ. Тут уж Валя вспыхнула и даже кулачком по столу ударила: — Вот уж этот Заблоцкий! Ехидина! У самого не вышло, так он и других с толку сбивает. Эмма Анатольевна покачала головой, одновременно и сочувствуя Вале, и порицая Заблоцкого. — Ох и характер. Мне теперь нисколько не удивительно, что его жена выставила. Вы уж мне поверьте, это что-нибудь да значит, когда женщина с ребенком выставляет своего законного мужа. Это не просто так. Хо-хо, в наше время!.. Зоя Ивановна спросила, не отрываясь от микроскопа: — Эмма Анатольевна, а вот вы бы ужились с таким? — Как Заблоцкий? Пфе, да мне если надо, я с чертом уживусь! С чертом-дьяволом! — Вот видите! Значит, не всегда в мужчине дело... Так вот мы и пу­ таем причину и следствие. Эмма Анатольевна последней фразы не поняла, но вместо того, что­ бы спросить, о какой причине и о каком следствии речь, подышала на кончик рейсфедера, почикала им у основания большого пальца левой руки, изящно, как стекольщик алмазом, провела на чертеже линию и заметила с легким привычным вздохом: — И путаем, и страдаем, и нет нам ни днем, ни ночью покоя. Тем временем Заблоцкий походил по коридору, приоткрыл дверь в комнату, где работал Михалеев. В давишнем разговоре он, Заблоц­ кий, пожалуй, сгустил краски, поддавшись дурному настроению: вытяж­ ка в кухонной форточке обеспечит достаточную циркуляцию воздуха, кроме того, специфический запах газа в подполье всегда можно будет обнаружить и вовремя принять меры. Надо, пожалуй, успокоить старика... Но Михалеева на месте не оказалось: его зачем-то срочно вызвали домой. «Что у него стряслось?» —подумал Заблоцкий. Вышел на лест­ ничную площадку и, покуривая, снова загляделся в окно на голые де­ ревья, на мокрый асфальт. Мокрый асфальт, мокрый асфальт... А, это же маренго! Маренго — цвет мокрого асфальта. Декабрь, вторая половина... Хотелось снега, морозца, чтоб деревья стояли в белом опушении, чтоб мальчишки подошвами раскатывали на тротуарах длинные ледо­ вые полосы и сделалось бело хотя бы на земле — пусть глаза отдохнут от маренго, самого распространенного в городе цвета. Даже здесь, в