Сибирские огни № 05 - 1979

Каждая клеточка Ани трепетала, когда она вышла из больницы. В ней клокотала радость. Казалось, из всех окон домов восхищенно смотрели на нее и ахали: «Вон тот доктор — хирург! Смотрите...» И Аня улыбалась всем: и домам, и машинам, и пе­ шеходам. Миновав первую остановку автобуса, она прошла до следующей, затем еще; Ей надо было двигаться, бежать. Сергей пришел домой раньше времени. Дети отдыхали в пионерском лагере. Аня не вошла, а вбежала в гостиную, бросилась на диван и уткнулась в колени мужа. — Сереженька! Операция прошла успешно! — Она приподнялась, вытерла слезы и счастливо сказала: — Ради сегодняшнего дня, ради того, что я испытала в операци­ онной, можно было промучиться шесть лет в институте. — А я давно поджидаю тебя, специально пришел раньше,— признался Сергей, ласково обнимая ее, целуя ее пальцы, совершившие первый подвиг. Г Л А В А Т Р Е Т Ь Я В распорядке дня директора значится час для разбора писем. Их всегда десятки. В одних интересуются школой, просят прислать вызов. На них требуется дать разъяс­ нение, чтобы заявитель обратился за путевкой в местную организацию общества. В других — вышестоящие инстанции предлагают представить то-то и то-то; объяснить что-то, разобрать. Такие письма направлялись на исполнение ответственным работни­ кам. В третьих — теплые, сердечные строчки от учащихся, от тех, кто побывал здесь, прошел курс обучения и вернулся к жизни, к труду. А в одном из писем, подписанном председателем областного «разления Колчи- ным, сообщалось: «При тщательном учете инвалидов по зрению мы нашли слепого мальчика тринадцати лет, проживающего в таежной глуши на пасеке с отцом. Мальчик в вашу школу ехать не хочет. Школа-интернат для слепых дертей на учебу его не бе­ рет, считает переростком. Отец, инвалид войны, от путевки для сына отказывается. Говорит: «Не трогайте калеку. Он неразвит, ни к чему не приспособлен». Мы посылали к ним своего сотрудника, чтобы вручить путевку в вашу школу,— бесполезно. Просим вмешаться в судьбу незрячего мальчика и привлечь его к учебе. Вы умеете убеждать. Надеемся — мальчик будет спасен. Живые должны жить». Томилов не удержался от невольной улыбки. Автору этого письма когда-то гово­ рили то з^е самое: «Живые должны жить!» Да, глубок смысл этой короткой фразы. Подписавший письмо Колчин проявил’большую выдержку и упрямство для преодоле­ ния этого восхождения. Сложна его история. Крута была его дорога. Рабочий, дирек­ тор предприятия общества, а теперь председатель областного правления. «Поможем, Анатолий Георгиевич, поможем»,— мысленно пообещал Томилов в ответ на просьбу бывшего ученика и дал команду секретарю: — Передайте старшему мастеру — пусть собирается в командировку. Тропа вела к деревянному дому с двумя окнами. В той же стороне виднелся го­ родок из карликовых домиков — ульев. За ними еще несколько строений. Затерявшая­ ся страна в таежной глуши. Ни электричества, ни магазинов, ни уличной суеты, Залаяла собака, учуяв чужих. Поляков сбавил шаг. Кто-нибудь да должен выйти. Из-за угла дома показался человек в белой навыпуск рубахе, серых штанах и в широ­ кополой соломенной шляпе. > , — Рэк, перестань! На место! — донесся окрик мужчины.— Идите смелее! Он бре­ хать горазд, а тронуть не тронет. Томилов и Поляков вышли на утоптанную площадку, огибающую дом. Рыжий пес восседал около хозяина и, высунув язык, не стесняясь, плутовато рассматривал мужчин. — Вижу — гости, значит, нам праздник,— баском встретил хозяин незнакомцев. Бугристый шрам бороздкой шел от виска к левому уголку рта. Верхняя губа немного вздернута, отчего казалось, что человек ухмыляется. Карие глаза были добрые, умные.