Сибирские огни № 05 - 1979

Колчин спустился на перрон. Поезд залязгал железными суставами, застучали колеса о рельсы. И хотя все это отдалялось от него, увозя дорогого ему пассажира, у Анатолия было радостно на душе. Он не один. Там, в одном из вагонов, находилась Лиза. Его Лиза. То, что Таня Кулачкова появилась в школе, Томилова нисколько не удивило. Мало ли житейских причин могло привести ее сюда. Но она заплакала, едва успев вымолвить единственное слово — «Извините». Плакала теми тяжелыми слезами, которые бывают только в безысходном горе. Томилову пришлось налить в стакан воды и предложить выпить. Он беспокойно выжидал, когда Таня придет в себя и сумеет рассказать о слу­ чившейся беде. Слышно, стакан стучит о зубы. Отодвинулся стул. Молчание. И, на­ конец: — У меня беда...— Она выдыхает это так, будто распахивает душу Томилов опасается неосторожным вопросом снова вызвать слезы. Молчит. — Даниил у меня запил... — Даниил?! Запил? Не может быть! Он никогда не имел пристрастия £ спиртному. Таня всхлипнула. — Точно так, Сергей Михайлович! Словно свихнулся. Неделю пьет без просыпа. .Ничем не могу остановить. «Я брехун, бродяга! Не трогайте меня». — А отчего запил, не знаете? — спросил Томилов, уверенный в том, что Даниил без причины, так просто, пить не начнет. * — Ах, да! Вы можете не знать! — спохватилась Таня.— Его сняли с работы. Ос­ вободили от заведования клубом. Он утверждает — за пьянку. Но это в прямом смысле. Его нарочно напоили, чтобы очернить. Нашлись такие... Хотя Даниил никому ничего худого не сделал. Его посадили в противопожарную бочку, сфотографирова­ ли, потом во все концы полетели жалобы. — Какая подлость! — возмутился Томилов. Таня, не сдержавшись, зарыдала опять. Томилов по междугородной станции вызвал Моргунова и без обычных предисло­ вий бросил в трубку: — Как вы там человека проглядели? Не разобравшись как следует, взяли и убра­ ли с работы, а потом забыли... Вы, товарищ председатель областного правления, знае­ те о том, что Кулачков опустился, запил, разрушается семья... Ах, вам не до его запоя! Умеешь гадить — умей отвечать!.. Откуда у тебя, Иван Арсеньевич, появилась такая черствость?.. Жалобы замучили? Давят? Испугался! Таня притихла. Она никогда не видела, чтобы директор Т 1 редприятия был таким взъерошенным, колючим, злым. — Дай ему направление в нашу школу. Мы здесь разберемся. Да, у нас не ла­ герь для алкоголиков, но и не институт благородных девиц... Будем лечить, Иван Ар­ сеньевич... Да, от алкоголя. А в первую очередь, от вашей несправедливости... Прошло три дня, и в кабинете, где слышался дрожащий, просительный голос Та­ ни, прозвучал подавленный, пристыженный полушепот Даниила: — Можно, Сергей Михайлович? Весельчак, балагур, Кулачков предстал перед Томиловым совершенно в ином ка­ честве — пришибленным, униженным просителем. Где его неукротимое жизнелюбие? Будто на пламя костра упал ливень. Остались одни потухшие головешки. ■г— Садись, Даниил. Давно не встречались! — И сел сам против него за приставной столик — точь-в-точь, как т<огда, после возвращения Даниила из длительного странст­ вия.— С направлением прибыл? — Он старался выдерживать ту интонацию, с которой обращался к нему всегда. — Прибыл, Сергей Михайлович...— с оттенком обреченности проговорил Дани­ ил.— Зачем только это?.. — А человеком остаться? — перебил Томилов.— Сохранить семью? Воспитать сына или дочку? У вас скоро будет ребенок. Кулачков глухо произнес: — Школа ваша такому не учит...