Сибирские огни № 05 - 1979

Только дышится все тяжелее, и совсем не поется: погасли слова, как дрова. Нет, не песню жалею,— любимых все меньше жалею, потому что на жалость, должно быть, утратил права. Мне по-прежнему снится улыбка твоя, как зарница. Дай лукавые лучики возле измученных глаз поцелуем разгладить, хулиганка моя, озорница! Все, что было до нас — все не то! И не так — после нас! Распахни широко искрометные очи златые, удивленно и радостно, торжествуя над сердцем моим. Слышишь, кровь закипает — будто конница хана Батыя .прокатилась, как гром, по безмолвным просторам степным. Что такое любовь — объяснить не умею, не знаю... Говорят, это власть, то мужская, то женская власть. Для меня — это ты, это зимняя тропка лесная, на которой однажды мне придется упасть. Не смутится Дантес. И всеобщих рыданий не будет. За березовым эхом мой голос растает вдали. Ты ни в чем не повинна. И все-таки, все-таки люди ни за что не узнают несчастной моей Натали. Ты зачем, рукавичка, так скоро, так странно пропала, за какие такие укрылась леса и моря!.. Не грусти, если долго тебе не отыщется пара, не печалься, родимая, горькая льдинка моя. Это с нами навек — безысходная сладкая тяга к бесконечно далеким и все-таки самым родным. Это участь поэтов — под сенью российского флага возвеличивать сказку, чтобы легче дышалось другим. Ты уходишь из сказки. Уходишь, такая земная —