Сибирские огни № 05 - 1979

и не переспрашивают как весною: «Это бывшая прыгловская, если не ошибаюсь?» Моя дача. В настоящем и будущем — моя. А сладостное самочувствие хозяина, землевладельца так и не посети­ ло меня. Иногда я, правда, выхожу на крыльцо и пытаюсь сосредоточить­ ся на мысли, что все вокруг мое, собственное, приобретенное на кровные денежки. Все — от рубероида на крыше до прозябающего в земле блед­ ного хвостика моркови. Но сзади меня подталкивает жена, выметающая из комнаты мусор: — Что встал-то?! Встанет, ей богу!.. И так не повернуться! А с боку, от летней кухоньки окликает тесть. — Мечтаем?! — бодро кричит он,—Мечтаем-загораем!.. А может, размяться хочешь? Тесть сооружает водоразборную колонку — неделю уже забивает з землю трубы здоровенной,' килограммов на сорок, железякой. Я как-то расхрабрился, стукнул пару раз, а потом полчаса ловил ртом воздух. И жена причитала надо мной: — Ну куда ты суешься, горе? С папой, что ли, хочешь сравняться? Так в папу таких, как ты, четверо войдет... Нет, не приходит ко мне это блаженное ощущение. Может, потому, что нас много? И каждый чем-то владеет, что-то опекает и обихаживает. Вот, например, удочки мои. И одна из ракеток для бадминтона счи­ тается моей (я специально для себя обмотал ей рукоятку изолентой, что­ бы потолще было). И пишущая машинка, которую я, непонятно зачем, таскаю сюда каждую субботу, тоже моя. А верстак принадлежит тестю. Грядки —жене. Песочница и качели — дочке. Про домик и слов нет. В домике я только переодеваюсь, как в пляжной кабинке, да на ночь мне ставят там раскладушку, Зато во мне начинает вызревать какое-то деревенское, общинное чув­ ство нашего. Раньше я знал: квартира — моя, а лестничная площадка ничейная. Мусоропровод уже вовсе чужой — и в него можно запихи­ вать старый валенок. То есть, мусоропровод был общественным, а зна­ чит и моим тоже, но вспоминалось это лишь тогда и тогда охватывал гражданский гнев, когда кто-нибудь из соседей запихивал-таки в него валенок. И уж совсем я не мог вообразить, как ни напрягался, что мои — трансформаторная будка во дворе с нелюбезной надписью «Не влезай — убьет!», универсам, расположенный напротив, завод «Станкогидропресс» и проходящая рядом с домом Транссибирская магистраль. Хотя забайно, наверное, было бы в том же, скажем, универсаме строго прикрикнуть на продавщицу: «Что это вы мне подаете незавернутую селедку... в моем-то магазине!» А теперь вот появился клочок земли, за который у меня — как ни странно — болит душа. Нет, не за четыре сотки, принадлежащие лично мне, а за весь кооператив. С его угодьями и неугодьями, с тропинками и переулками, оградками из штакетника и телефонной будкой. Сильнее же всего душа болит за протоку. Кооператив наш стоит на протокё Оби, точнее —на ее затоке. Соб­ ственно, затекает вода в наш тупичок только весной, а летом водоемчик мелеет, горло его зарастает травой, заиливается — и он превращается в старицу. От всей великой Оби нам досталась узкая полосочка в триста метров длиной, да и та под угрозой. Свояк мой, суровый человек, свя­ занный по работе с водными изысканиями, говорит, что на планах бли­ жайшего будущего протока не значится. Она еще жива, еще поит клуб­ нику и смородину, еще бултыхаются в ней ребятишки и греются на ее бе­ регах пенсионеры, а «Гипроречтранс» уже списал ее со счетов.