Сибирские огни № 05 - 1979

раздумья касаются самих основ жизни. Почти везде и всюду он задается вопросом одним и тем же: зачем жил? Не зря ли? В чем смысл был твоей жизни? «...И, как здоровому яблоку, чтобы пос­ петь, надо еще долго сопротивляться вет­ ру, и слушать шелест листвы, и качать на себе малую птаху, и умываться дождями да чистой росой, и греться под щедрым солнышком, так и ему, Мите, надо жить, не уклоняясь ни от чего, испытывая все пред­ назначенное и ни в чем не изменяя ни се­ бе, ни людям»,— размышляет герой по­ вести «Степь ранним утром» Митя, молодой писатель. И героине второй повести — «Зимние ве­ чера такие долгие» — крестьянке Анне Панкратьевне, прожившей жизнь долгую и совсем не легкую, наделенной способно­ стью во всем происходящем с нею видеть свой смысл, теперь хочется понять и смысл своей собственной жизни. И размышляет она, укрывая на ночь внука своего: «Ну, пускай ты только для него и живешь, а он зачем?'А другой? Третий? А все люди? Уж если есть у человека добрая душа да свет­ лый разум — неужели не с цепью? Или нам только хочется, чтобы так оно и было?» Рассказ «Журавлиная стая», наверное, вовсе не случайно поставлен автором поч­ ти в самом конце книги. Это история о пти­ цах, поддерживавших друг друга. Сила связей между птицами так по-человечески понятна, трогательна, что о многом застав­ ляет задуматься. И снова герой обращается с вопросом к себе, главным вопросом, что ставит перед ним жизнь: «А мне в который уже раз вспоминалась журавлиная стая, в сердце вдруг тонко защемило, и я будто почув­ ствовал какую-то вину. Я подумал о своих друзьях... Подумал о других людях... Все ли я всегда делаЛ, чтобы кого-то из них поддержать? Может быть, кого-то спасти?» ¡Закрываешь последнюю страницу книги с особенным чувством ответственности за что-то очень важное. Как будто обратились к тебе искренне и откровенно с чем-то очень личным. Обратились, заранее будучи уверенными, если не в ответной искренно­ сти, то в понимании. Так доверительно и просто обращаются к близким и друзьям, к тем, которые всегда нужны, кого всегда хотят видеть... Г.копытин. Геннадий Падерин. На крутизне поиска. М., «Советская Россия», 1977. Писать о большом ученом, наверное, и легко, и трудно. Легко потому, что не нуж­ но ломать голову над замысловатостями сюжета: сама жизнь героя, сделанное им в науке — уже благодатный материал для повествования. Отбери главное в биогра­ фии героя, изложи литературным языком, и портрет ученого, по крайней мере в ос­ новных штрихах, готов. Вместе с тем, на этом, казалось бы, вер­ ном пути, рассказчика подстерегает немало подводных рифов. И самый опасный — крен в сторону изложения предмета в ущерб обрисовке человеческих качеств ге­ роя. Обычно это случается, когда речь идет об ученом, представляющем слишком спе­ циальный раздел науки. Стремясь заинтере­ совать читателя труднодоступным материа­ лом, автор насыщает текст излишними под­ робностями, деталями. В результате получается не столько повесть об ученом, сколько своеобразная монография о его трудах. Геннадий Падерин в своей книге счастли­ во избегает этой крайности. Действитель­ ный член Академии неук СССР, директор Института цитологии и генетики СО АН СССР Д. К. Беляев предстает перед нами прежде всего как личность. Это тем более важно, что писатель не пошел по пути уп­ рощенного пересказа достижений ученого и руководимого им научного коллектива. Наоборот, о сложном предмете исследо­ вания рассказано не только доступно, по­ пулярно, но и точно. Более того, автор вво­ дит читателя в такие тонкости современной генетики, которых без специальных знаний вроде бы и не понять. при всем том, это нисколько не заслоняет чисто человеческих качеств большого ученого. Перед читате­ лем он как живой, причем в самые различ­ ные моменты жизни и творчества: в долгие месяцы мучительных ожиданий результа­ тов научных опытов и в минуты счастливых озарений, когда эксперимент удался, в ла­ боратории, где Дмитрий Константинович прежде всего ученый, и в роли председате­ ля ученого совета, ответственного за дея­ тельность большого творческого коллекти­ ва. Писатель прослеживает все основные жизненные вехи своего героя в непосред­ ственной связи с главным его делом, и чис­ то биографические сведения становятся как бы деталями его жизни в науке. Книге об ученом, какой бы раздел зна­ ний он ни представлял, необходима зани­ мательность. Думается, что документальная повесть «На крутизне поиска» как раз та­ кая книга. О сложных опытах автор расска­ зывает не только компетентно, но и инте­ ресно. Приведу лишь один пример. Из школьного курса биологии все мы знаем, что такое клетка, лежащая в основе всего живого на нашей планете. В Большой Со­ ветской Энциклопедии сказано, что это элементарная живая система, способная к самостоятельному существованию, само­ воспроизведению и развитию. Но вот как характеризует ту же самую клетку писатель: «По принципу действия — это живой за­ вод, которому не требуется ни машин, ни рабочих, завод, который может работать много-много лет, черпая энергию в виде питательных веществ из внешней среды и постоянно самообновляясь. Словом, тот самый вечный двигатель, против которого во всех случаях незамедлительно восстают законы физики». Для стиля Г. Падерина характерно уме­ ние даже о самых серьезных вещах гово­ рить просто, ясно, иногда даже в шутливо­ ироническом тоне. Вот, к примеру, начало первой главы: «Известные доки по части бизнеса, американцы нашли денежный эк-