Сибирские огни № 05 - 1979

а книжном пилки ■ Гарий Немченко. «Я в Москве и хотел бы вас видеть». Повести, рассказы. М., «Со­ временник», 1978. Странное и, на первый взгляд, непонят­ ное название у этой книги. Оно не имеет никаких аналогий в названиях рассказов и повестей, вошедших в нее. Но оно очень точно выражает внутренний смысл, идею книги. У каждого человека наступает в жиз­ ни (и вовсе не обязательно в старости) мо- -мент, когда он начинает перебирать в памяти прожитое, все свои дни, и людей, встречен­ ных когда-то, и места, где родился и жил. Вот это самое происходит и со многими героями новой книги Гария Немченко. Они постоянно возвращаются к родному порогу, постоянно думают и вспоминают о родном доме. И о людях, которою помога­ ли им взрослеть. В общении с которыми закладывалось в них то, что называется ха­ рактером, мировоззрением, пониманием жизни. И которые нужны им и теперь, в их настоящей, сегодняшней жизни. И сей­ час, из их настоящего, из их взрослой и сложной жизни звучит как заклинание: «Я в Москве и хотел бы вас видеть». В последнее время часто приходится слышать: некоммуникабельность, оторван­ ность людей друг от друга, ослабление родственных связей — приметы нашего ве­ ка. Книга Г. Немченко — о людях, связан­ ных узами родства, любви, добра — звучит убедительной альтернативой этому модно­ му тезису. Мамины посылки догоняли героя везде и всюду (рассказ «Мамины посылки»). И это были не просто посылки. Мать как бы пе­ редавала сыну со своими посылками «им­ пульс доброты», призывала и его делать людям только хорошее. А вот рассказ «Красный петух Плимут­ рок». Маленький мальчик Валька всеми си­ лами старается укрепить связи между рас­ падающимися звеньями семьи. Совсем еще ребенок, он остро чувствует, что все пло­ хое в его жизни происходит оттого, что мать и отец вдруг стали жить, как чужие друг другу люди. И, забыв о своих дет­ ских играх, он старается помочь отцу и ма­ тери обрести мир, взаимопонимание и по­ кой, он чувствует, что лишь со всем этим в его, Валькину, жизнь придет настоящее счастье. И в подростке Толе («Озябший мальчик») писателя привлекает та же самоот­ верженная любовь и преданность героя самому родному человеку — матери. Толя свято помнит завет погибшего отца и не бросает заниматься боксом, хотя ему это дорого стоит. В рассказах Г. Немченко, за редким ис­ ключением, почти нет внешнего действия. Герои очень много размышляют о том, что окружает их в жизни. Разные это воспоми­ нания,— и грустные, и радостные, и такие, от которых хотелось бы. избавиться. Совсем неверно утверждение, будто че­ ловеку свойственно додьше помнить пло­ хое. У героев Г. Немченко, наоборот, очень часты воспоминания о том, как людское участие, может быть где-то даже неволь­ ное, спасало им жизнь Первое и самое главное воспоминание у семидесятилетнего старика Степана («Ан­ гелы господни») о том, что помогло ему, вернувшемуся с фронта инвалидом, вы­ жить. » «...Он часто задумывался: чудно все же как-то выходит! Вот лежишь ты, с голоду помираешь, и не помышляешь уже ни о какой такой милости, а кто-то в это время сам себя уговаривает и сам себя присты­ жает, и снится ему строгий сон,— и вот на тебе корову,— и в самом деле, как с неба!..» Но есть воспоминания и такие (и немало их), что заставляют мучиться совестью, сты­ диться людей. Какая, например, связь между пропус­ тившим авиарейс героем рассказа «Опоз­ давший» и парнем, отставшим от самолета (не по своей вине) где-то в далеком Брат­ ске. И почему, узнав об этом парне не­ чаянно, герой уже не может о нем не ду­ мать? Он думает об отставшем парне с чувством своей вины перед ним. Хотя ни­ какой прямой его вины здесь нет. Это не ему, другому ответственному товарищу, срочно потребовалось улететь в Москву,— решить важный вопрос,— а мест в самолете не оказалось... Так почему же такое? Может, существу­ ет цепная реакция вины и обиды, так же, как цепная реакция добра и сочувствия к людям? И как добро, сделанное одному человеку, перейдет от него к другим,— точно так же переходит и обида, и зло, и несправедливость. У героев рассказов и повестей Г. Нем­ ченко очгнь много родственных черт. И не только потому, что почти все рассказы на­ писаны от первого лица. Этот «я» во всех рассказах очень любит размышлять. И его