Сибирские огни № 05 - 1979

Эти и многие другие фальшивки попали к собирателям, а потом с национализирован­ ными коллекциями оказались в советских музеях. Не просто отличить их от настоя­ щих Левитанов и голландцев, но вполне возможно. Тем более можно оградить фон­ ды сокровищниц отечественного и мирово­ го искусства от проникновения в них новых подделок. Приобретению экспонатов, ре­ шению закупочной комиссии предшеству­ ет тщательная экспертиза. Как бы ни ухищ­ рялся мошенник, современные методы ис­ следования выведут его на чистую воду. В 1976 году сотрудники Центральных на­ учно-реставрационных мастерских исследо­ вали два экспоната Русского музея: порт­ реты соратника Петра Первого, видного дипломата Григория Долгорукого и его жены. Они были датированы 1721 годом. Миниатюрные холсты, действительно, напи­ саны в традициях восемнадцатого века. Об этом говорят технические приемы автора, характер освещения фигур, композицион­ ные особенности. Естественно, за два с половиной столетия красочный слой по­ трескался. Но анализ кракелюра при 56- кратном увеличении дал совершенно не­ ожиданные результаты: трещинки имели чет­ кие, округлые концы и начала, напоминали бездумные каракули на бумаге, обрывались внезапно. Значит, они искусственные — иначе постепенно сходили бы на нет. Фаль­ сификатор, написав портреты, процарапал свежую краску, чтобы состарить свою рабо­ ту. Продолжая изучение холстов с помощью бинокулярного микроскопа, исследовате­ ли пришли к выводу, что портреты напи­ саны на рубеже девятнадцатого и двадца­ того веков. Это подделка довольно высо­ кого класса, но, к сожалению, не памятник петровской эпохи. Несколько раньше в Центральную науч­ но-исследовательскую лабораторию по кон­ сервации и реставрации поступила карти­ на, изображающая спящую молодую жен­ щину. Владельцы полотна считали, что его создал Карл Брюллов. Они ссылались на надпись на оборотной стороне холста: «К. П. Брюллова, (1828 г.)». Однако исследовате­ лей насторожило, что слева и снизу от этой надписи холст густо залит черной краской. Не скрывает ли она часть текста? Так и ока­ залось. При помощи электронно-оптиче­ ского преобразователя инфракрасных лучей удалось прочесть, а потом и сфотографи­ ровать двухстрочную надпись: «С картины К. П. Брюллова, (1828 г.) писал В. И. Ду- митрашко. 1913 г.». Разница существенная! Хотя и эта поздняя копия не потеряла оп­ ределенной ценности — ведь оригинал, созданный знаменитым живописцем, ис­ чез. Однажды в Центральные научно-рестав­ рационные мастерские обратился за кон­ сультацией периферийный музей. Ему пред­ ложили купить пейзаж Куинджи. Подпись художника четко читалась на картине, по начертанию букв выглядела подлинной. Но что-то в этой работе насторожило ра­ ботников музея. Они не могли безогово­ рочно признать авторство талантливого пейзажиста. В лаборатории использовали ультрафиолетовое излучение, сделали макрофотографию. И убедились, что под­ пись нанесена поверх старого лака и рес­ таврационных записей. Значит, она под­ дельная. Естественно, музей не стал поку­ пать эту картину. Такими методами исследования в совер­ шенстве владеют и зарубежные специали­ сты. Однако на Западе далеко не все заин­ тересованы в разоблачении фальшивок. Сразу после смерти Меегерена владелец двух написанных им «Вермееров» миллио­ нер ван Бойнинген подал в суд на главного эксперта профессора Поля Кореманса и принялся доказывать что владеет подлин­ никами. Серьезных аргументов у него не было, но судебное разбирательство тяну­ лось несколько лет и до сих поо не закон­ чено. Кроме того, вышла книга, автор кото­ рой на радость Бойнингену поддержал его версию. А профессор Александр Перидж не смог издать своей книги о фальшивых рисунках, приписываемых Микельанджело. Западно- германские издатели расторгли с ним дого­ вор. Ведь выводы специалиста не угодны богатым коллекционерам. Не понравились они и некоторым директорам музеев. Они запретили Периджу посещать экспозиции рисунков великого флорентийца. Все это вместе с успехом Стайна, Хори и других уголовников говорит ясно: капиталистам нужны фальшивки и фальсификаторы. А пока есть спрос, будет и предложение. Чем болеют шедевры В Петродворце возле самой кромки бе­ рега Финского залива стоит небольшое приземистое кирпичное здание с широко раскинутыми застекленными галереями. Это любимый загородный дом Петра Пер­ вого— Монплезир («Мое удовольствие»). Из петровских дворцов только здесь сохра­ нились до наших дней без больших изме­ нений внешний облик, внутренняя отделка и убранство. Это ценнейший памятник той далекой эпохи с подлинной обстановкой, личными вещами царя. Во дворце все было «настоящим», вплоть до кухонной утвари. Во время Великой Отечественной войны Монплезир сильно пострадал. В нем всего один большой зал и пять маленьких комнат с кухней, а возрождать дворец пришлось двенадцать лет. Наконец мебель, картины, посуда — все уцелевшие экспонаты музея вернулись на свои места. Их в самом нача­ ле войны вывезли в Ленинград и в Ново­ сибирск. Казалось, все раны, нанесенные оккупан­ тами «Приморскому дому» Петра, полно­ стью залечены. Но несколько лет назад хранителей встревожило состояние оловян­ ных изделий. Одиннадцать блюд англий­ ской работы вдруг начали разрушаться: металл стал «тлеть», крошиться, появились маленькие дырочки... В Монплезире собрался консилиум ле­ нинградских и московских специалистов. Они провели рентгеновский анализ, иссле