Сибирские огни № 05 - 1979

чует по судебным инстанциям. Наконец ре­ шено, что художник должен восстановить памятник за свой счет и для этого выпла­ тить двести восемьдесят шесть тысяч пятьсот сорок девять франков семьдесят во­ семь сантимов. Огромная сумма! Ее позво­ лили вносить по частям, но чтобы рассчи­ таться полностью, Курбе нужно прожить девяносто один год. А ему пятьдесят во­ семь, он измучен преследованиями, тяжело болен. В счет погашения долга в Париже продали с аукциона картины и имущество его мастерской. Цены, словно в насмеш­ ку, а скорее всего г— в отместку, были на­ значены грошовые. Это не распродажа, а погром. Враги хотят добить ненавистно­ го мастера за все его «грехи»: революци­ онность, реализм, демократизм, свободо­ любие... Великий живописец попал в безвыходное положение. Вот тут-то и приходит ему на помощь старый друг Гюстав Поль Клюзере. Это человек необыкновенно яркой судьбы, полной приключений и опасностей. Моло­ деньким поручиком, еще плохо разбираясь в том, что происходит, Клюзере участвовал в революционных событиях 1848 года на стороне правительства, стрелял в рабочих. Вся его последующая жизнь была словно искуплением этой вины перед народом. Он вступил в армию Гарибальди и сражал­ ся за освобождение Италии, затем — за самостоятельность Ирландии, участвовал в гражданской войне в Америке. Северяне присвоили ему звание генерала, а южане заочно приговорили к смертной казни. Вер­ нувшись на родину, Клюзере стал членом Интернационала. За резкую критику прави­ тельства в оппозиционной печати его вы­ слали из Франции. Но как только монархия зашаталась, Клюзере снова в рядах борцов за свободу. Он пытается поднять револю­ ционные восстания в Лионе и Марселе, ста­ новится членом Парижской Коммуны и ее военным министром. Монархисты хотели его расстрелять, однако ему удалось бе­ жать. Курбе познакомился с Клюзере в дни Парижской Коммуны и тогда же написал его портрет. Второй раз он изобразил то­ варища в Швейцарии, куда Клюзере при­ ехал, чтобы повидаться с художником. Ге­ нерал признался другу, что хочет стать живописцем. Курбе дает ему советы, обод­ ряет. Клюзере оказался способным учени­ ком, великий мастер хвалит его работы, только советует не подражать Гюставу Кур­ бе, а идти своим путем в искусстве. Но Клюзере нужно именно подражать. Он пишет несколько холстов и ставит на них подпись Гюстава Курбе. Его работы не под­ нимаются выше среднего уровня, однако имя знаменитого мастера позволяет найти покупателей. Вырученные деньги хоть не­ много сокращают долг Курбе и срок его изгнания. Конечно, Клюзере пишет свои подделки втайне от друга. Но помочь Курбе уже никто не в силах. В ночь на новый 1878 год он умер, так и не оплатив восстановление Вандомской ко­ лонны, так и не увидев родины... А Клюзе­ ре после амнистии коммунаров вернулся во Францию и стал профессиональным ху­ дожником. Он сохранил верность идеалам народной свободы, был депутатом социа­ листов. Через пять лет после его смерти, во время первой русской революции, гене­ ралу Клюзере несколько теплых слов по­ святил В. И. Ленин. Большевистская газета «Вперед» напечатала отрывок из его ме­ муаров «Уличная борьба». Богатый опыт баррикадных боев, советы их участника могли пригодиться в России. Владимир Ильич редактировал перевод и написал вступительную заметку, в которой назвал автора воспоминаний «знаменитым деяте­ лем Парижской Коммуны». Думаю, что полотна Клюзере, которые их автор выдавал за картины Гюстава Кур­ бе, заслужили место в музее, как памятни­ ки революционной верности и человеческо­ му благородству. О тех же фальшивках, которые производят ради наживы, такого не скажешь. А дело это в наши дни постав­ лено на Западе на широкую ногу. Сущест­ вуют и преуспевают целые подпольные фирмы. «Древние египетские статуэтки» из­ готавливают в ФРГ, «французский фар­ фор»» — в Англии, «восточные изделия» — в Париже. В разных странах пекут, как бли­ ны, все новые и новые «шедевры» Матис­ са, Пикассо, Модильяни... Есть у фальсификаторов и свои «люби­ мые» авторы. По французской статистике только в Соединенные Штаты Америки вы­ везено девять тысяч четыреста двадцать восемь картин Рембрандта. Сейчас, навер­ ное, эта цифра стала еще больше: подсчет сделан несколько лет назад, а погоня за наживой безостановочна... Между тем, из­ вестно, что великий голландский живопи­ сец за всю жизнь создал немногим более шестисот полотен. Особенно популярно у мошенников имя Коро. Один соотечественник наззал его ав­ тором трех тысяч картин, из которых де­ сять тысяч проданы в Америку. Однако правда оказалась еще страшнее вымысла. Известный на Западе искусствовед Рене Хюйг только в Европе насчитал тридцать тысяч фальшивок, проданных как работы Коро. Подделки проникают прежде всего в част­ ные коллекции. Какому собирателю не за­ хочется стать, например, обладателем ри­ сунка Микельанджело Буонаротти? За такую редкость многие богачи не поскупи­ лись выложить по тридцать тысяч фунтов стерлингов. Астрономическая сумма, осо­ бенно, если учесть, что в шестидесятых го­ дах средний заработок англичанина со­ ставлял шестнадцать фунтов стерлингов в неделю да и сейчас остается примерно на том же уровне. То есть, один рисунок — это тридцать девять лет жизни небольшой семьи! Покупатели драгоценных творений ге­ ниального флорентийца, конечне, рассчи­ тывали, что со временем эти приобретения станут еще дороже. Они охотно предста­ вили свои сокровища на выставку в честь пятисотлетия со дня рождения Микель­ анджело, которая открылась весной 1975 года в Лондоне. Обладатели экспонатов кичились: вот какими ценностями мы вла­ деем! Пресса расписывала выставку в вое-