Сибирские огни № 05 - 1979

Так и живет этот холст с двумя подпися­ ми— настоящей и поддельной. Кто был этот художник, работавший «под Корови­ на», неизвестно- Ясно одно: он был спо­ собным человеком, но почему-то не мод­ ным. Его картин не покупали. Чтобы не умереть с голоду, он пошел на обман... Таких случаев история искусства, начиная с эпохи Возрождения, знает множество. Именно тогда, в начале шестнадцатого ве­ ка, появились первые подделки античных бронзовых статуэток. В странах Европы проснулся горячий интерес к искусству Эллады и Древнего Рима, а подлинных скульптур той эпохи находили очень мало. Лишь значительно позже возникла научная археология и обогатила человечество заме­ чательными открытиями. Родоначальники фальсификации быстро поняли, что тут можно хорошо погреть руки, и наладили выпуск своих изделий. Некоторые из них сделаны с таким мастерством, что до сих пор красуются в витринах музеев. Почти одновременно другие ловкачи ста­ ли подделывать картины живописцев ран­ него Ренессанса. А затем уж начали изго­ товлять фальшивки любых времен и наро­ дов — все, что пользовалось спросом. Чем больший размах приобретало коллекциони­ рование, тем быстрее росли ряды людей, проникавших в искусство с черного хода. Это уродливое явление родилось вместе с капитализмом как его неприглядное, но «законное» дитя,— в том смысле, что оно полностью соответствует характеру капита­ листических отношений в обществе. Худо­ жественные коллекции на Западе все боль­ ше превращаются из предмета гордости и тщеславия 8 удобную и выгодную форму помещения денег. В самом деле, ни один банк не выплатит таких процентов, какие даст удачно куп­ ленная картина через какой-нибудь деся­ ток лет. Ведь цены на произведения искус­ ства бурно растут. Французский художник Камиль Коро продал свой «Итальянский пейзаж» за четыреста франков. Сорок лет спустя стоимость этого холста на аукционе достигла ста восьмидесяти тысяч франков. В конце прошлого века картины Огюста Ренуара висели в лавке годами — их не брали даже за гроши. Дирекция Люксем­ бургского музея долго отказывалась при­ нять коллекцию работ импрессионистов в подарок. Наконец, «смилостивилась» и взя­ ла половину того, что завещал государству крупный коллекционер Кайботт. А теперь полотна импрессионистов хватают из рук и дают за них сотни тысяч франков, долла­ ров, марок, фунтов стерлингов... Почти все произведения известных ма­ стеров давно находятся в музеях или круп­ ных частных коллекциях. Количество под­ линников, которые могут поступить на художественный рынок, весьма ограничен­ но. Образовавшуюся пустоту и заполняю’’ мошенники своими «шедеврами». А без­ удержный рост цен соблазняет их рисковать снова и снова. Одни художники становятся на преступный путь для того, чтобы зарабо­ тать на кусок хлеба, другие — чтобы раз­ богатеть. Так или иначе, фальсификаторы творят свое черное дело во имя денег. Лишь изредка к погоне за наживой приме­ шиваются еще и другие мотивы: уязвлен­ ное самолюбие, циничное отношение к жизни и духовным ценностям, стремление к мистификации... Известны лишь единич­ ные случаи, когда подделки были продик­ тованы благородными чувствами. Один такой случай связан с именем ве­ ликого французского художника Гюстава Курбе. Не только на родине, но и во всей Европе он стал главой школы реализма. Сын земледельца-виноградаря, Курбе на­ всегда сохранил симпатии к людям труда и писал их правдиво, без романтических при­ крас. Герои его полотен — дробильщики камня, сборщики винограда, веяльщицы — достоверны, как сама жизнь. Каждое произведение Курбе вызывало горячее одобрение передовых людей Франции и возмущение аристократов и буржуазии. От картины «Купальщицы» им­ ператор Наполеон III пришел в такую ярость, что ударил ее хлыстом. Реакцион­ ная пресса изощрялась, выдумывая оскорб­ ления. Курбе называли «чистильщиком са­ пог», уверяли, что его портреты «из кате­ гории вывесок, к тому же плохих». Но самым обидным буржуазные журналисты считали слово «социалист». — Я не только социалист, но и демократ и республиканец,^-с вызовом отвечал Кур­ бе.— Я сторонник революции и, кроме того, реалист, то есть искренний друг под­ линной правды. «Его замечательный дебют был сокруши­ телен, как восстание»,— писал о своем дру­ ге поэт Шарль Бодлер. А когда действи­ тельно произошло восстание, когда народ сверг монархию и провозгласил республи­ ку, для Курбе настали лучшие дни жизни. «Волею народа я весь ушел в политические дела,— писал он родителям.— Мы восста­ навливаем простую жизнь и человечность». Революция строила новое и ломала ста­ рое. Ее гнев обратился на Вандомскую ко­ лонну. Этот памятник был отлит из бронзы пушек, захваченных наполеоновскими вой­ сками, и увенчан статуей императора. Граж­ данин Курбе, президент Художественной комиссии по делам охраны национальных музеев и памятников искусств, выражая волю генеральной ассамблеи художников, потребовал от правительства Национальной обороны разобрать колонну: она не имеет художественной ценности, прославляет войны и завоевания, претит духу современ­ ной цивилизации и идее всеобщего брат­ ства. В дни Парижской Коммуны колонну уничтожили. Ни один другой акт револю­ ционного правительства не вызывал такой злобы реакционеров, как это принципиаль­ ное осуждение милитаризма. Главным ви­ новником разрушения колонны враги счи­ тали Курбе. Они жаждали отомстить ему. Когда Коммуна пала, Курбе арестовали, заточили в тюрьму. С большим трудом ху­ дожнику удалось выйти на свободу. Но его бойкотируют, грозят новыми репрессиями. Он вынужден бежать в Швейцарию. Дело о разрушении Вандомской колонны все ко