Сибирские огни № 05 - 1979

дор Юшков не раз водил матросов в атаки на французов и англичан, бросался в руко­ пашные схватки. Его ранили штыком в ногу. Когда рана зажила, Юшков сражается уже у берегов Кронштадта: туда подошла мощная англо-французская эскадра, грозя столице. Русские воины отразили этот на­ тиск. Идут годы. Юшков почти все время — в морских походах. Растут его чины и награ­ ды. Наконец, он ушел в отставку в звании контр-адмирала. Умер всего на пятьдесят восьмом году жизни. Биографические сведения сухи: факты, даты, почти никаких оценок. И все же, идя по следам жизни Федора Осиповича Юш­ кова, искусствовед испытывал к нему не­ вольную симпатию. Чувствовалось, что этот человек был отважным, деятельным и знающим моряком, отличия зарабатывал не придворной учтивостью, а опасным и нелегким трудом. Однако ни в одном послужном списке, ни в одном документе нет и намека на то, что мужественный флотский офицер, кро­ ме моря, любил еще и живопись. А может быть, этого и не было? Может быть, все- таки другой Федор Юшков написал два маленьких холста, которые теперь достав­ ляют столько забзт научному сотруднику Русского музея? Сомнения... Они необходимы исследова­ телю, чтобы критически отнестись к своим выводам, беспристрастно оценить само на­ правление поисков. Иначе легко впасть в заблуждение. А тем временем работа в залах и запас­ никах музея, за письменным столом с во­ рохом документов идет своим ходом. Вы­ являются все новые несоответствия и воп­ росы: то дата перепутана, то название одной вещи в разных описях звучит по- разному, то не известно, откуда экспонат попал в музей. А ведь это важный момент биографии произведения искусства. Он ча­ сто помогает установить недостающие све­ дения. Ведущий научный сотрудник, авторитет­ ный специалист не может отбросить все дела и заниматься только загадкой двух скромных картин. Его мысли заняты и дру­ гими экспонатами, сведения о которых тре­ буют уточнений. Нужно вникать и в про­ цесс исследований, которые ведут коллеги, обсуждать полученные ими результаты. У каждого в работе над каталогом — свои трудности и успехи. Фамилия одного художника писалась в четырех вариантах: Исаков, Есаков, Эсаков, Ясаков. И сведений о его жизни почти ни­ каких не сохранилось. А был он академи­ ком живописи, в Русском музее хранится его картина, написанная в 1811 году. Как быть? Юрий Викторович начал поиски и вы­ яснил о Ермолае Ивановиче Есакове все необходимые подробности. Трудную загадку задал научным сотруд­ никам музея и портрет Евгения Петровича Корсакова. Его написал знаменитый Орест Кипренский со всем блеском своего ма­ стерства и с явной симпатией к изображен­ ному им человеку. С холста смотрит на нас пожилой, но еще полный душевных сил видный санов­ ник. Его лицо с высоким лбом обрамлено седыми прядями волнистых волос. Взгляд темных глаз выказывает ум и доброту. Портрет упоминается и воспроизводится в сотнях книг и альбомов. Авторство Кип­ ренского, дата создания этого первокласс­ ного произведения не вызывают никаких сомнений. Но при составлении научного ка­ талога нужно проверять все данные. Кто такой Евгений Петрович Корсаков? Об этом в музейных документах ничего не говорит­ ся. Взялись за родословную Корсаковых. Четыреста шестнадцать представителей этой старинной дворянской фамилии оста­ вили свой, большой или малый, след в истории. Но среди них не нашлось ни одно­ го Евгения Петровича... Снова обратились к портрету: может быть, он даст направление поискам? Кор­ саков на портрете держит в руке сверну­ тый в трубку чертеж. На нем можно про­ честь: «Горнаго кор...>< Горный корпус — вот где надо искать разгадку! Среди Корсаковых нашелся директор Горного корпуса. Вот только звали его Алексеем Ивановичем. Он был современ­ ником Кипренского, в одни годы с худож­ ником» жил в Петербурге. Значит, они могли встречаться. Но как это проверить? Стали искать свидетельства современни­ ков, а параллельно решили проверить дру­ гую догадку: вполне возможно, что дирек­ тора Горного корпуса писал еще какой- нибудь художник. Тогда можно будет сличить портреты и установить, разные это люди или одно и то же лицо. Мысль оказалась верной: Алексея Ива­ новича Корсакова на десять лет раньше Кипренского изобразил живописец Щукин. Его работа тоже находится в Русском му­ зее. Портреты поставили рядом, стали срав­ нивать. И горячо заспорили. — Смотрите, как они похожи,— говорил один исследователь.— Очертания лба, под­ бородка, глаз, линии губ и носа — все сов­ падает. — Это верно,— говорил другой.— Но по­ смотрите, какие они разные. На портрете Кипренского изображен мягкий, добрый человек. А у Щукина — надменный, горде­ ливый... — Ничего удивительного! Художники по-разному видели одного и того же чело­ века, каждый создавал свой образ. Да и десятилетняя разница в возрасте Корсако­ ва что-то значит. — Никаким авторским отношением и возрастными изменениями невозможно объяснить такую разницу. Ведь на портре­ тах даны две исключающие друг друга ха­ рактеристики. — Но нужно же учитывать творческие манеры художников! Щукин тяготел к сти­ лю классицизма. Он создал парадный, внешний портрет величественного вельмо­ жи в торжественной позе, в мундире, укра­ шенном орденами. А романтик Кипренский ставил перед собой совсем другую задачу. Он изобразил Корсакова в домашней об-