Сибирские огни № 05 - 1979

Точное знание исторических деталей, примет быта эпохи не раз выручало иссле­ дователей. Поэтому они терпеливо роются в архивах, листают пожелтевшие страницы старых газет, перебирают справочники. Ищут точные свидетельства, факты, доку­ менты. На это уходят недели, месяцы, го­ ды. Результаты поисков порой умещаются на маленькой табличке музейного экспона­ та. Но иначе нельзя. Они должны говорить правду, эти таблички! В Русском музее шла будничная работа. Составители каталога приступили к провер­ ке экспонатов, размещенных в зале уче­ ников Венецианова. Здесь с дореволюцион­ ной поры висели два небольших по разме­ ру холста Федора Гучкова. Они поступили в музей в 1908 году из коллекции великого князя Сергея Александровича. Этот отпрыск царской фамилии, ближай­ ший советчик Николая II, был ярым реак­ ционером и религиозным фанатиком. Он занимал сразу два высоких поста: москов­ ского генерал-губернатора и командующе­ го войсками военного округа. Прославился массовыми арестами революционеров, го­ нениями на печать, настойчивыми попытка­ ми подорвать рабочее движение с по­ мощью провокаторов. Эта деятельность великого князя вызывала такую ненависть всей передовой России, что, по словам Владимира Ильича Ленина, Сергей Алек­ сандрович «революционизировал Москву едва ли не лучше многих революционе­ ров». Он был убит бомбой, которую бросил в него эсер Иван Каляев в Кремле. Вот тогда и перешли картины из галереи великого князя в собрание Русского музея. Они были в красивых дорогих рамах, с зер­ кально отполированными металлическими табличками, покрытыми витиеватой грави­ ровкой. Романовы, самые богатые поме­ щики России, тратили на свои коллекции такие деньги, что работники музея в то время могли только мечтать о подобных суммах. Правда, не все представители им­ ператорского дома отличались хорошим вкусом: многие их приобретения имели весьма отдаленное отношение к подлинно высокому искусству. Хорошо хоть с картинами Федора Гучко­ ва великий князь не ошибся. Они были достойны находиться в музее, соседство­ вать с лучшими творениями отечественных живописцев. Оба небольших по размеру холста — «Готический зал в Зимнем двор­ це» и «Кабинет Ольги Николаевны» — изображают помещения императорской резиденции. Великая княжна Ольга была невестой наследного принца Вюртемберг­ ского Карла, а выйдя за него замуж, стала впоследствии королевой этого небольшого немецкого государства. Но дело не в ней, а в картинах Гучкова. Их автор уверенно справился с трудной задачей написать огромный Готический зал, уходящий вдаль, при сложноА двой­ ном освещении, тонкую лепку колонн и по­ толка. В кабинете княжны Ольги точно выписаны расписной потолок, узорный пар­ кет, нарядная ширма, занавеси. Картины отличаются тщательной проработкой дета­ лей, характерной для времени их созда­ ния — середины девятнадцатого века. Но эта тщательность не приводит к сухости. Художник добросовестно следовал нату­ ре, однако не был рабом мелочей. Он ох­ ватил целое, передал свое настроение, ис­ пользовал яркие сочетания цветов. Его холсты живописно выразительны, строги по рисунку и свидетельствуют о том, что Гучков свободно владел законами перс­ пективы. Потому и сохранились эти холсты в со­ ветской экспозиции Русского музея. Но вот пришел черед занести основные данные о них в каталог. Смирнов снял со стены кар­ тину «Готический зал в Зимнем дворце». Ее измерили и убедились, что размеры точно указаны в табличке: 36 на 46 санти­ метров. Ни в красочном слое, ни на обо­ роте холста не оказалось подписи автора и даты. Обратились к «Кабинету Ольги Ни­ колаевны». Не вызывало никаких'сомнений, что обе работы выполнены одним художни­ ком. На втором холсте авторская подпись была. Стояла и дата: 15 мая 1846 года. Но почему вдруг замешкался Юрий Викторо­ вич? Он снова и снова перечитывал отчет­ ливую, совершенно ясную подпись, при­ стально вглядывался в латинские буквы и вдруг почувствовал, что волнуется. «Спо­ койно»,— сказал себе Смирнов. Медленно, заставляя себя не торопиться, протер стек­ ла очков носовым платком. Опять прочел подпись. Нет, теперь уже не оставалось никаких сомнений: — Федор Юшков, а не Гучков! Вот что наделал малограмотный служи­ тель галереи великого князя! Дореволю­ ционные работники Русского музея пове­ рили солидной табличке и не прочли на холсте подлинной фамилии автора, когда принимали в хранилище новые экспонаты. А после Великого Октября нахлынули го­ раздо более неотложные дела. Однако нельзя сказать, что все эти годы холсты Федора Гучкове оставались в глубо­ кой тени. Как только они появились в му­ зее, искусствоведы заинтересовались име­ нем автора. Оно встретилось им впервые. Кто же такой Гучков? Когда он жил, что еще создал, как сложился его творческий путь? Следы незнакомого живописца искали долго. Наконец, нашли их в переписке Ве­ нецианова. Алексей Гаврилович Венецианов был не только одним из крупнейших русских ху­ дожников первой половины девятнадцатого века — основоположникоз бытового жанра в отечественной живописи. Он уже зрелым мастером нашел в себе силы отказаться от проторенного пути и в сорок лет начал ра­ ботать заново: изображать простых кресть­ ян в их будничной жизни, обыденном труде. Венецианов создавал народные образы, исполненные душевного благородства, че­ ловеческого достоинства, моральной чисто­ ты и внутренней цельности. Живописец стремился к реалистической достоверно­ сти, естественности изображения. Великие цели поставил перед собой Алек­ сей Гаврилович, пошел к ним смело и на