Сибирские огни № 05 - 1979

школы живописи, включили в поле своего зрения проблемы, о которых автор книги «Старые мастера» и другие искусствоведы его времени даже не подозревали. Сказа­ ла свое слово и научный сотрудник Эрми­ тажа Ирина Линник. Не случайно она здесь, на симпозиуме, среди признанных автори­ тетов. Ирину Владимировну интересует все, что здесь говорят о Хальсе, Вермеере, Рейсда­ ле и других голландских живописцах — портретистах, жанристах, пейзажистах, ма­ стерах исторических композиций или на­ тюрморта. Ей хочется побывать во всех музеях, увидеть все картины. Но научные дискуссии так или иначе касаются Рем­ брандта. Все галереи особенно гордятся его полотнами. Да и может ли быть иначе? Величайший из великих живописцев — на­ циональная гордость Нидерландов. Эрмитажная коллекция работ Рембрайд- та во всем мире признана одной из луч­ ших. Очень приятно Ирине Владимировне слушать, как высоко ценят наше собрание голландские коллеги: — Двадцать пять полотен — и каких! Прекрасный подбор офортов и рисунков! Даже наши музеи, на родине художника, кажутся беднее, по сравнению с Эрмита­ жем... Да, двадцать пять бесценных полотен каждый день, приходя на работу, может видеть Ирина Линник. Кроме того, в запас­ никах Эрмитажа есть великолепные копии картин Рембрандта. Одна особенно инте­ ресна. Ирина Владимировна к ней пока только присматривается. Есть смутное ощу­ щение, догадка, интуитивное предчувствие, что эта копия... Даже подумать страшно! Потцм, потом... Сейчас Линник занимается предшественниками, современниками и по­ следователями Рембрандта. В собрании голландской живописи Эрми­ тажа более тысячи трехсот экспонатов. Все основные жанры и направления представ­ лены превосходными образцами. Много голландцев и в других музеях страны. Под­ линность большинства не вызывает сомне­ ний. А вот с авторством и датировкой сложнее. Ирина Владимировна захватила с собой пачку фотографий картин из храни­ лищ Москвы, Саратова, Одессы, Львова, Горького. В перерывах между заседаниями она работает в Институте истории ис­ кусств — изучает репродукции, сравнивает их с привезенными снимками. Вглядывается в экспонаты голландских музеев. Делает пометки, запоминает, размышляет. Все это, конечно, поможет ответить на некоторые вопросы, которые задают себе советские искусствоведы. В Гааге, городе конгрессов, умеют по­ строить работу так, что она не кажется слишком утомительной. Научные заседания перемежаются посещением музеев, озна­ комительными экскурсиями. Линник хочет успеть всюду. Разумеется, она едет в Ам­ стердам, город Рембрандта. Долго стоит перед «Выступлением стрелковой роты». Это полотно с давних пор называют «Ноч­ ным дозором», хотя любому внимательно­ му зрителю ясно, что действие происходит днем. Это стало особенно понятно после 1946 года, когда картину реставрировали, очистили от вековых наслоений, сняли по­ мутневший лак. Живопись засияла первоз­ данными красками, проявилось богатство ее цветовой гаммы. Теперь «Ночному до­ зору», жемчужине Амстердамского Рийкс- музея, отведен специальный зал. Ирина Владимировна прошла и по мемо­ риальному музею Рембрандта, задержива­ ясь возле каждого экспоната. Побывала она и на набережной канала Роз, прочла надпись между окон второго этажа истори­ ческого здания: «Здесь было последнее жилище Рембрандта...» С таким же волнением гостья из Ленин­ града отправились в Гарлем, где творил Франс Хальс — второй гигант голландской живописи семнадцатого века. В Нидерлан­ дах все близко, а старинный рыбачий посе­ лок Схевенинген — почти окраина Гааги. Там, на берегу Северного моря, ощущаешь себя рядом со знаменитыми пейзажистами, которые любили писать свои марины имен­ но здесь. Кажется, можно даже найти ме­ сто, где ставили мольберты Рейсдаль — его холст «Морской берег» находится в Эрми­ таже— или Ян ван Гойен, чья эрмитажная работа так и называется: «Берег в Схеве- нингене». Нидерланды, «нижняя земля»... Ровные, по линеечке, поля и пастбища, вросшие в землю старинные ветряные мельницы, низ­ кий горизонт равнины, низкие облака, го­ нимые постоянным ветром... Лабиринты уз­ ких улочек, чистота тротуаров, которые скребут и моют с мылом, темная вода ка­ налов, площади, похожие на музеи: каж­ дый дом — исторический экспонат, а залы музеев— огромные, как площади... И, ко­ нечно, цветы: в скверах, в ящиках под окнами, на столиках кафе, в петлицах ко­ стюмов... Художника поймешь по-настоящему толь­ ко там, где он работал. Ирина Владимиров­ на возвращалась домой, переполненная' впечатлениями. Везла музейные каталоги со своими пометками, записи, сделанные на заседаниях конгресса и в Институте исто­ рии искусств, а в памяти — десятки полотен со всеми их персонажами и живописными особенностями. Чувствовала: ей теперь по­ нятнее и ближе стала Голландия, ее народ, его могучее самобытное искусство. Осенью того же 1958 года Линник побы­ вала в Одессе. Подробно знакомилась с за­ пасниками Музея западного и восточного искусства. Обратила внимание на два порт­ рета. Они явно были парными: одинаковый формат, единая манера письма, сероватая гамма, оживленная желтыми и красными тонами одежд, общая композиция: изобра­ жения погрудные, близко придвинутые к краю холста, в натуральную величину. На одном холсте написан старик, заду­ мавшийся над толстой книгой. Он положил голову на ладонь левой руки, а в правой держит перо. Одет он в грубую крестьян­ скую одежду, лицо простоватое, с толстым носом, румяными щеками и короткой бо­ родой, руки заскорузлые, натруженные. По всему видно: этот человек привычен к тя