Сибирские огни № 05 - 1979

нату, посмотрел на рыжеволосого гостя и задержал на какую-то минуту дыхание, точ­ но падая вниз. «А это значит снова темнота, вечная холодная тьма...» Сергею пред­ стояло выбрать одно из двух — мрак или свет. Во мраке ждала школа, учащиеся, на­ учная работа. В мире света — стены квартиры да нудная слежка за медленно движу­ щимся временем. Томилов снова оглядел ярко освещенные предметы, Марьянова и вздохнул. — Подумаю, Василий Никанорович... Мне нужно посоветоваться с женой. Зрячим глазом распоряжается она. Это ее произведение. Верни зрение не Аня, а кто-то другой, Сергей без колебания, сейчас же, вместе с Марьяновым ушел бы в школу и немедленно приступил бы к работе. Он подошел к цветку, стоящему у окна, потрогал бархатистую зелень. Взгляд скользнул по узористым вырезам листьев. Потом он оглядел тюлевую белую штору, ■кресло, обитое пупырчатой бордовой тканью, розовую хрустальную вазу, украша­ ющую обеденный стол. Дотрагиваясь до вещей, он припоминал, какие они на ощупь,, жадно оглядывал их, словно прощался с ними навсегда. Входя в приемную управляющего строительным трестом, Томилов ощутил ще­ мящую боль в груди. Можно еще вернуться, не поздно. — Николай Софронович у себя? — обратился он к девушке, печатающей на машинке. Она подняла русоволосую голову: — У себя. Вы по вызову? Томилов, не моргнув, подтвердил: — Да. Появление друга в рабочее время здесь, в тресте, удивило Николая. Он кинул­ ся навстречу: — Не ждал. Признаюсь, удивлен... — Вижу, застал тебя врасплох,— уомехнулся Сергей.— Испугался, а? Николай провел его к столу. __ Испугался — не испугался, а так, от неожиданности. Давай садись да испове­ дуйся. Чую, прибыл не ради праздного интереса. __ Угадал.— Сергей помрачнел, свел брови.— Надоело гулять. Хочу поговорить с тобой. Поговорить по душам. Улагашев сел напротив, выжидающе смотря на друга. В его черных глазах мет­ нулась тревога. Оба помолчали. __ Надоело мне жить в кандалах,— наконец заговорил Сергей.— Свет не принес большого счастья. Наоборот, зрение меня ослепило, Николка. Очутился я в клетке, от­ куда можно лишь наблюдать за жизнью, но не участвовать в ней. Меня задавила тос­ ка, безделие... Улагашев никогда не видел друга в таком возбуждении. После потери зрения он был менее потрясен, чем теперь. Тогда, после аварии в шахте, Сергея страшила не­ известность перед завтрашним днем. Ему пришлось приспосабливаться к неизбежно­ му, к жизни во тьме. А сейчас в мире света он потерял трудоспособность, возвра­ щенное зрение стало в тягость, и Сергей готов променять его на мрак, лишь бы вер- ' путь себе прежнюю жизнедеятельность. Сергей повернулся к Николаю, тот стоял у окна спиной к нему — невысокий, широкий в плечах, отяжелевший. Стоял тот Николка, который в детстве высасывал из его ноги яд после укуса змеи, тот, который хотел отдать ему свой глаз, когда Сергей ослеп. Он, как никто другой, понимал состояние друга. На другой день Улагашев поехал в областную больницу к Ане. В кабинете заведующего отделением никого. Николай сел, стал ждать... «С чего начать? Прямо сказать? Застанешь врасплох, напугаешь». Вошла Аня — в белом халате, сосредоточенная, строгая. — Николай...— растерянно произнесла Аня, подала руку и пошутила: — С глаза­ ми неладное? Давай прооперирую.— Она старалась держаться спокойно, но в черных зрачках плескалось беспокойство: «Зачем ты здесь?». Несколько общих фраз: «Как там?», «Как у тебя?», «Когда навестите нас?..», «А когда нас?..»