Сибирские огни № 05 - 1979

— Я живу, живу сейчас только для того, чтобы видеть. А кому от этого польза? Кому оно нужно? Мне? Я жив и должен жить. Жить только для зрения. Ничего подоб­ ного! Живые должны жить! Но как? Для чего? И для кого? Человеческая жизнь долж­ на быть достоянием коллектива, должна служить общим интересам. За окном улица. Идут машины, люди. За окном город, солнце. У всех есть цель, они движутся, живут. «Ничего нет у меня... Есть зрячий глаз. Он видит, а я слепой. Слепее, чем был ранее». Кто-то позвонил в дверь. Наверное, Иван Иванович или Валентина Алексеевна. Он наскоро оделся, причесал волосы, открыл дверь, впустил незнакомого мужчину — высокого, широкоплечего. Из-под шапки выбивался рыжий чуб. — Здравствуйте, Сергей Михайлович.— Мужчина подал большую, сильную ру­ к у :— Марьянов, Василий Никанорович. Помните, приезжал к вам с инспекторской про­ веркой, когда вы директорствовали в школе. Сергей мог ждать кого угодно — и знакомых и незнакомы», но только не этого гостя. Теряясь в догадках, зачем он пожаловал в их город, зачем явился к нему, Сер­ гей предложил раздеться, пройти. Гость и хозяин сидели в креслах за журнальным столиком. Переборов волнение, Сергей -спросил: — С проверкой школы прибыли? Марьянов тряхнул рыжим чубом, непонимающе уставился на собеседника. — При чем тут проверка? Я исполняю обязанности директора школы. Меня на­ правили сюда вместо вас. Вы сами просили освободить вас. Сергею показалось, что в комнате разорвался снаряд. В левом боку закололо. — А где Надежда Васильевна? Марьянов терялся в догадках: «Что с Томиловым,— побледнел, задает странные вопросы...» — Ильина?.. Работает завучем в школе. Она-то и надоумила меня познакомиться с вашей диссертацией, которую где-то наверху задержали. Еще один снаряд разорвался рядом с Сергеем. Пока он блаженствовал в покое, вокруг него жизнь безостановочно плела события. Заметив на лице Томилова муку, Василий Никанорович подбодрил: — Ничего, Сергей Михайлович, мы ее еще вытащим на свет. Подправите, устра­ ните замечания. Хоронить такой труд — варварство! Ваша диссертация помогла мне разобраться в своих заблуждениях. Я себя увидел как бы со стороны. Признаюсь — увидел себя не в очень-то хорошем свете. Давайте-ка выходите на работу, а я укачу домой. Томилов отреагировал не сразу. Нахлынувшие мысли не давали сосредоточить­ с я — выбрать более или менее правильное решение. — Нельзя мне работать. Понимаете, зрение...— Он показал на правый глаз. Только крохотный кружочек в центре изуродованной серой роговицы был чист, про­ зрачен, и оттуда, словно из глубокого .колодца, .пробивался светлый лучик — взгляд зрячего человека. — Тяжелый труд запрещен. Оберегаю награду жены. Марьянову хотелось закурить, но он стеснялся, зная, что Томилов не «урит. — Я выйду, выкурю сигаретку, вы уж извините меня... __ Зачем выходить...— Томилов принес пепельницу, открыл форточку.— Смолите. Табачный дым на мое зрение не повлияет. Отодвинувшись к окну и сделав глубокую затяжку, Василий Никанорович про­ говорил: — Вы долго так не сможете жить. Не хватит терпения. Сужу по вашему уму и организационным способностям. По таланту. Вы просто не имеете .права так жить. Вас ждут незрячие, школа. Вы нужны. Вас ждет и ваше собственное детище — научный труд. Его надо, обязательно надо довести до конца. Треснули стены аквариума, рушилась искусственная оболочка. Марьянов протя­ гивал руку, чтобы вытащить Томилова из глухой тесной ямы. Он обвел глазами ком