Сибирские огни № 05 - 1979

И тут, когда вопрос о покупке дачи в принципе был решен, обнару­ жилось, что мы опоздали с этой идеей. Мы опоздали на целую историче­ скую эпоху, ибо окружавшее нас человечество давно превратилось в дач­ ников. Мы как-то проглядели этапы этого превращения, в том числе — главный, золотой период, когда «нарезались» участки, раздавались угодья, обживались бугры и раскорчевывались согры. На много десятков километров вокруг, в борах и мелколесье, на взгорках и в поймах стояли дачи, дачи, дачи. Дачники правили миром, окружив города плотным кольцом. Они диктовали условия, они назначали цены на землю, клочком которой на­ делило их некогда щедрое государство, цены на солнце, воздух и речной песок. Править дачникам было легко: они составляли большинство, силу. Отдельные даченеимущие чудаки, вроде нас, тихо и покорно вымирали в малогабаритных квартирах. Само собой разумеется, почти все мои коллеги тоже оказались дач­ никами. Была дача даже у нашего юного корректора Витюши, всего вто­ рой год работающего самостоятельно и получавшего, насколько мне известно, девяносто рублей в месяц. С Витюши я и решил начать свою разведку. К другим, солидным дач­ никам, мне даже боязно было подступиться. — Старичок,—- улучил я момент, когда Витюша зашел к нам в ре­ дакцию художественной литературы,—у тебя, кажется, есть дача? — Есть,— сказал Витюша, и чистые голубые глаза его отчего-то по­ темнели.—Есть, чтобы ей сгореть и развеяться по ветру! Не дачку я себе завел, а тачку! И Витюша с неожиданной болью заговорил о том, что проклятая дача превратила его в каторжника, в галерного раба, во вьючное живот­ ное, что только последние кретины могут променять волю с ее облаками, лесами, перекатами, дебрями на фанерную клетку в десять квадратных метров и на четыре сотки грязи, утыканной дурацкой клубникой. — Ну, нет,—сказал пожилой редактор Игнатьич, оторвавшись от рукописи, над которой он регулярно спал после обеда.—Нет, ты это... зря. Вот я вчера — шесть хвостов вытащил. На манную кашу. Вот таких вот...—Игнатьич поискал глазами предмет подлиннее, не нашел и под­ нял вверх шариковую авторучку: — Во! Подлещики,—объяснил он.— Некрупные, правда. Но ровненькие —один к одному. — Что, разве и рыба есть? —насторожился я. Игнатьич сказал, что рыбы вообще-то нет. В принципе. Но он ловит. У него рецепт прикорма имеется, который он не хотел бы разглашать. Однако если я действительно интересуюсь рыбалкой, то он готов —тут честный Игнатьич покраснел, сделал паузу и, вздохнув, мужественно за­ кончил,— готов поделиться... — Дача —это хорошо,—вмешался в разговор старший редактор Пухов,—На даче душой отдыхаешь. Я иногда сяду там —и сижу, сижу. Просто так, знаете. Сижу, сижу... — А потом ляжешь — и лежишь, лежйшь,— съехидничал Витюша. Пухов не удостоил его вниманием. — Нет, правда,— сказал он, обращаясь к нам с Игнатьичем.—Вы­ несу на улицу кресло, сяду —и сижу, сижу. — Сидишь —думаешь? —спросил я. — Нет! —радостно улыбнулся Пухов.—Ни грамма! В том-то и дело. — И получается? — Ххо! —сказал Пухов.—Еще как! Эта деталь, признаться, заинтересовала меня больше всего. Даже больше Игнатьичевых подлещиков. Отыскать местечко, где ни о чем не думается, было моей давнишней мечтой. Только мне казалось, что средь шумного бала нашей жизни таких местечек вовсе не существует. Дума