Сибирские огни № 04 - 1979

— Из таежной малины,—поясняет Анька.— Еще дома варила, очень вкусное! — Точно, Серьга, и полезное,— важно кивает Пашка. Пока Костя занимает гостей, включает проигрыватель, что купил для сестренки Сема и еще не успел отослать, я все чаще поглядываю в окно. Слава богу, идут! Света и Нина, кажется, смущаются еще больше меня. Но Костя в качестве распорядителя вечера не сидит сложа руки, и через минуту все знакомы. Я становлюсь обладателем еще одной книжки стихов, а на столе появляется большой торт. Вот это праздник! Меня водружают на королевское место в самодельное кресло и— пир горой! Гвоздь программы, конечно, Костины блины. Со сметаной и малиновым вареньем. Автору экзотического блюда пришлось даже предупредить: — Легче налегайте! Рассчитывайте — на едока всего по двенадцать с половиной блинов! Но разве остановишь! Даже девчонки вон как уписывают! Вскоре разрумянившаяся Анька прищуривается на мужа и требует танцев. Однако Пикассо танцевать не спешит. Он сидит с полуоткрытым ртом, глядя на лежащий между тарелок штопор с неснятой рислинговой пробкой. Аннушка тянет мужа за рукав, Пашка поднимается, не отводя взгляда от штопора, и восклицает: — Во! Понял!. — Что понял? —поднимает брови жена. — Понял, Жора! — Пикассо хватает штопор и плюхается рядом с бригадиром на скамейку.— Гляди: представляешь, гибкий трос, жест­ кий такой, а на конце — вроде штопора штучка. Только острая и тонкая! Кабель в трубе ловить! Вставляешь трос, повертел, штопор в торец кабе­ ля ввернулся и... Вон что! Пашке не дает покоя изобретение! Все же кто он —Пикас­ со или Эдисон? Но Жора и подключившийся к разговору Сема не остав­ ляют камня на камне от Пашкиной идеи. Он вынужден согласиться и с несколько расстроенным видом идет танцевать. Веселье в разгаре, когда мне приносят телеграмму от родителей. Кстати! Мне приходит в голову, что могут быть и письма! Выскакиваю на крыльцо и открываю пустой рубильниковый шкаф, приспособленный Семой вместо почтового ящика на входной двери. Точно — выпадают два конверта. Первый — письмо Косте, а второй... «Здравствуй, Сереженька! Извини, долго не могла ответить...» Единым духом пробегаю полтора тетрадочных листка. Второй раз читаю Наташкино письмо медленнее. Значит, замуж она все-таки не вышла. Поссорились... Достаю курево и охлопываю карманы — нет зажигалки. Долго разминаю сигарету, прислонившись к дверному косяку. Мимо крыльца тянутся от магазина мужики, но попросить у них огоньку мне не прихо­ дит в голову. Ловлю себя на том, что прислушиваюсь к песенке, доно­ сящейся из проигрывателя в комнате. Жжется, танго... Порой вернуть любовь бываем рады мы, но только все старания пусты... Встают неодолимыми преградами безжалостно сожженные мосты... Что-то сегодня все кстати. Выходной кстати, телеграмма, песенка эта... Поворачиваюсь идти в комнату и чуть не налетаю на Свету. — Я тебе зажигалку принесла. Ты на столе забыл. Вижу, стоишь с сигаретой, а прикурить тебе нечем...