Сибирские огни № 04 - 1979

сварщику, чтобы держать кронштейн. Без лесенки тянуться высоко, ру­ кав куртки задирается и туда обязательно упадут искры от сварки, поэтому я лезу в карман за рукавицей. Бондаренко, прицелившись электродом и готовясь опустить на лицо маску, выжидательно следит за мной. - Из кармана вместе с рукавицей я достаю недоеденный беляш. На нем крошки табака, грязь, и. доедать его не хочется да и некогда, и я без задней мысли бросаю его в угол. Надеваю рукавицу поверх ру­ кава и хватаюсь за кронштейн. — Держу, прихватывай! Стою, спрятав лицо, чтобы сварка не ослепила. Но проходит чуть не минута, а Бондаренко все не варит. Смотрю на него: — Ну, скоро? Сварщик молчит, зло закусив губу. Глаза ярче сварки горят! — Что случилось? Криво держу? — Ну-ка подбеви! — Чего подбери? — я в недоумении. — Пивожок подбеви, савага! — Какой пирожок? Беляш, что ли? Да грязный он! Давай вари! — Кому я сказав? — Бондаренко спрыгивает с ящика и, кажется, готов треснуть меня по башке держаком.—Подбеви счас же! Псих, что ли? Пожав плечами, подаю ему беляш. Нина удивленно обернулась и наблюдает. Вова чуть-чуть успокаивается. — Сунь в кавман! Вучше вовобьям поквошишь! Научивись хвеб швывять! Знаешь, что с тобой в войну сдевави бы? Точно псих! Война когда уж кончилась! Что ж, теперь грязные кор­ ки подбирать да есть? За то и воевали, чтобы хлеба вдоволь было. Го­ ворю об этом Вове, но он снова накидывается на меня: — Моводой еще вассуждать! — Ладно тебе, вари лучше,— миролюбиво говорю я. Бондаренко зыркает красными глазами и злобно тычет электрод в железо. Я едва успеваю спрятать лицо. Искры сыплются на меня, при­ танцовываю на месте, но Вова не обращает на это внимания: так тебе, салаге! Нина отгоняет рукой едкий дйм и выходит по лесенке на све­ жий воздух. Наконец Вова отводит электрод, и я отряхиваю куртку. И снова черт меня тянет за язык: — Слушай, а правда, что ты с собой два кошелька носишь? Бондаренко ошалело дергает головой, кроет меня матом и выска­ кивает из подвала. И впрямь нечистый меня попутал! Разобиделся му­ жик, не вернется... Начальству накапает... Но, главное, кто варить-то будет! Мы с Тюней наварим, пожалуй... В таком настроении и застает меня Тюня, притащив стремянку. По­ охав, с ужасом помянув Соломона, он предлагает: — Давай Пашку позовем! Все же у Тюни светлая голова! После недолгих переговоров с Жо­ рой я остаюсь за Пашку разделывать кабель, а сварщик-художник идет приваривать кронштейны. И хотя дело вроде бы наладилось, на душе у меня неважнецки: за что Бондаренко обидел? Как он мне по морде не дал? Ну, жмот, ну, необщительный, так что ж? Я сам с этим беляшом виноват. Бондаренко человек все же, а я к нему с дурацкими кошельками. Достаю злополучный беляш и зашвыриваю на крышу зда­ ния — птицы склюют. Пистолет, Бондаренко — все эти неприятности выбивают меня из колеи до конца дня. Даже разговор по телефону со Светланой вспоми­ нается без радости. Перед тем как ехать домой, я все-таки подхожу к Вове Бондаренко, сидящему в сторонке. Он оборачивается и мрачно молчит.