Сибирские огни № 04 - 1979

— Загуляет теперь, поди... Обиделся, получать-то меньше будет, раз больше не бригадир... Машина неспешно катит мимо последних окраинных домиков и вы­ плывает в степь. Вдали торчат вышки и здания подстанции, серебряной паутиной блестит чересполосица проводов. В щели брезентовой крыши видна еще порыжевшая от солнца степь да знойное марево на гори­ зонте. Опять Соломон увозит первичников ликвидировать недоделки на фильтровальной станции, а вежливый мастер Карпыч берет Жору Лукьянова под локоток и ведет на объект показывать обстановку. Си­ дим и ждем. Я от сигареты отказываюсь, и без нее тошно, парни *затя- гиваются через силу, только Пашка Пикассо, поправивший голову пи­ вом, дымит, как буржуйка. Вернувшись, Карпыч благодушно кивает нам и вдруг насторажи­ вается. — Ребятки, а где же ваш отставной бригадир? Мы пожимаем плечами. Карпычу очки не вотрешь тем, что Борода пошел «к наладчикам за схемой», да и Жора здесь. — Нехорошо-о,— выпевает Карпыч тенорком.—Уж ты его, Геор­ гий, приструни, будь добр! Нехорошо-о,— снова поет мастер и уходит писать свои бумаги. С минуту мы и Жора внимательно разглядываем друг друга. Гла­ за бригадира смешливо колются из-под низко надвинутого на лоб си­ него берета. — Кудри не мешают работать? — спрашивает Жора у Тюни. — А какое отношение к работе имеет прическа? — ввинчивает Костя, не давая Хюне ответить.— Или неэстетично? — От смолы труднее отмывать,— серьезно поясняет Жора.— Да и цепляются длинные волосы за что попало гораздо чаще коротких. — А я смолу ножницами выстригаю,— сообщает Тюня. — Ну ладно, выстригай, только не полысей,—Жора весело шле­ пает рукавицей по Тюниным кудрям.— Вы инструктаж по технике без­ опасности проходили? В смысле, группы допуска есть? — Да это... Сказал нам Соломон, чтоб не совали носы... В тетрад­ ке расписались — Инструктаж, по идее, имеет более глубокое содержание. Ладно, теория потом. Великий Гете сказал... Кстати, Витюня, кто такой Гете? — Композитор какой-то,— блещет познаниями Тюня. —г Великий Гете, классик немецкой литературы,— укоризненно ка­ чает беретом Жора,— сказал: «...суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет». А посему, композитор Тюня, тащи на всех каски. — Брось ты, Жора,— дружно протестуем мы.— Охота их- по жаре таскать! Погода вон какая! Но спорить не приходится. Бригадирову правоту мы осознаем, ког­ да спускаемся в кабельный тоннель. Накануне мы подтащили нитки к самому входному отверстию под стеной здания распредустройств. Внут­ ри его, под бетонным полом, настоящие катакомбы,— холодные, сырые, темные,— а кабель надо тянуть именно туда. Сема подает сверху трансформатор, понижающий обычное напря­ жение до тридцати шести вольт, и переносную лампочку в защитной проволочной решетке. Когда она вспыхнула, мы оглядываемся. По бетонной стене, хранящей следы дощатой опалубки, тянутся куда-то в темноту нитки кабелей, толстые и тяжелые, прогибающиеся от собственного веса. Лежат они на клицах— фигурно согнутых из жести полочках, что торчат, делая тоннель зубастым и тесным: ходи пб этой щучьей пасти, придерживаясь свободной стены, да благодари Жо­ ру, что заставил каски надеть.