Сибирские огни № 04 - 1979

Теперь все. Пока Борода не примет «унутрь», он не работник. Своего он добился, мы не злимся за опоздание и, черт нас всех побери, питаем к нему симпатию. Как и всегда. Бывают же люди — на них злиться надо, а не можешь! Тюня, бессменный «гонец — золотые копыта», берет у Бороды зеле­ ную бумажку и топает к дырке в заборе. Минут тридцать ему вполне хватит, чтобы сбегать до ближайшего городского магазина и обратно. — Порядок! Павлуха, а ну дай курнуть! — Борода снова весел и го­ тов рассказать об очередном похождении. Не знаю как парням, а мне еще не приходилось встречать другого такого человека. Кажется, до его приезда к нам на монтажный участок мы чахли от скуки. Вот и сегодня — погода дрянь, Борода задержался, и настроение никудышное! Десять минут прошло с его появления, и мы снова в норме. Слушаем очередной доклад на бытовую тему. Конечно, Борода наполовину врет, но зато интересно! Это в его стиле: напустит такой пылищи в глаза, что за неделю не проморгаешься. Но пылища ин­ тересная, так что и моргать не хочется. Борода сидит на краю бетонной плиты, свесив ноги в канал, и треплется, не замечая, что туфли купаются в воде. Короткие волосатые руки мелькают в жестах, и по территории разносится громогласное «га-а!» Наконец, красноречие Бороды истоща­ ется и он выразительно поглядывает в сторону забора, откуда должен появиться гонец. — Ладно, пошли пока у каптерку, шмутье перекину. • В нашей каптерке (вагончике, прорабке, биндюжке, гадюшнике—• кому как вздумается назвать) кроме обычного письменного стола стоят две длинные лавки, обогреватели, ящики и самодельный несгораемый шкаф, куда наш мастер Николай Карпович, или просто Карпыч, незамет­ ный, вежливый человечек, прячет мотки изоленты, дроссели люмине­ сцентных светильников и прочий дефицит. Но в данный момент для нас нужнее всего продолговатые колпаки светильников, потому что Тюня уже скребет сапогами за дверью каптерки и его куртка возле пояса от­ топыривается. Борода принимает в руки увесистую бутылку, разглядывает ее на свет и вздыхает: — Тюня... Раз ты мужик, одеколонься «шипром», кури «беломор» и пей только водку! А ты чего приволок? Марганцовку? Или кузбасслак? '— Еще одиннадцати нет,— оправдывается Тюня. — А голова есть? Она тебе на что, кудри завивать? — въедливо спра­ шивает Борода.— Там же девочки работают, живые души! Ладно, хоть огнетушитель принес. Сема, давай эрэн. Большак Сема дует в матовый колпак светильника «рудничный нормальный» — отсюда и название эрэн,— протирает его внутренность платком, и Борода наливает ему первому. — Много не надо! — Га-а! Вино на радость нам дано! Пей, никого не обделю! Можно не сомневаться, не обделит. Борода переживательно следит за каждым из нас и наливает себе. Точно, ему достается больше всех. Он крестит посудину, бормоча очередную свою прибаутку, и цедит сквозь бороду, как через сито. — Так, что мы имеем на сегодня? Восемь ниток шестикиловольт­ ного. Ну, орлы, уперед, за орденами! - «Ордена» легко не даются. Чтобы начальство не ворчало и сде­ ланное было видно, мы вкалываем от души. Размотали нитку, отпили­ ли, поволокли... Пыхтишь, упираешься и уже не замечаешь ни холода, ни хлюпанья грязи, ни мрачного неба. Тяжеловато, все чаще переку