Сибирские огни № 04 - 1979

ми, не языком врача, а чувствами того, кто прожил р ядом с незрячим немало пет. Мой м уж был инженером на ш ахте. Авария случилась, когда мы не были ещ е ж енаты ­ м и ... Вернувшись из клиники б е з зрения, он переживал то же самое, что и вы сейчас. Верьте мне, его слепы е глаза ничуть не отталкиваю т м еня. Больше того, я забываю о его инвалидности. Д а и, если сказать правду, у него ее нет. Д а, д а !..— запротестовала Аня безмолвном у возражению Трошиной.— В тр удную минуту он мне хороший по­ мощник.— Голос у Ани осел, потерял певучесть.— Победить вашу б еду, знаю , не просто. Я ви дела, как мой С ереж а по крохам собирал возможны е д ля себя замены зрения, видела, как он осваивал их — терпеливо, с дьявольской настойчивостью , с упрям ством . Я порой ж алела. Спрош у: «Помочь?» Он хм ур ился, отвечал: «Все, что можно взять взамен глаз, надо брать, брать максимально, ничего не упуская. Чем больш е будут нагружены все органы чувств, чем выше б удет их отдача, тем меньш е придется ощущ ать отсутствие зрения». И начинает ремонтировать то м агнитофон, то приемник или что-нибудь ещ е. Или выйдет ночью из дома и бродит вокруг него, бродит по улиц е... Теперь все это позади. Теперь он ни от кого не зависит, мож ет сварить себе обед, помыть посуду, постирать, погладить.— Она смолкла. По щ екам Трошиной катились слезы . На широком кр утом лбу появились мор­ щинки. Что-то с ней происходило невероятное. В последние м есяцы она дум ала, что она выплакала все. О казалось — есть еще о зер ко . Нетронутое. Плачь! Елизавета Дмитриевна уткнулась головой в колени Ани. Вначале (рыдание прор­ валось сдерж анно, приглушенно, потом откры то, со стоном . Она почувствовала — и Аня плачет. И тут резко подняла голову, выпрямилась, достала носовой платочек, тщ а­ тельно вытерла слезы и облегченно, как-то совсем по-бабьи, вымолвила: — Ну вот и поплакали.— Ее полные губы вытянулись, изобразив что-то вро де улыбки, а м ож ет быть, это и была улыбка, забытая давным-давно улыбка.— Так, та к...— задумчиво прошептала она. И, откинувшись на опинку дивана, спо­ койно оказала: — С м уж ем мы расстались. Я не хотела стать ем у обузой. Он, м еж ­ д у прочим, недолго лю товал, когда я ему заявила о разво де. П о дулся, покричал, пробовал клясться. Но я-то прекрасно чувствовала, сколько в его спектакле правды . И ко гда я освободила его от всех принудительных обязанностей, он, конечно, в зд о х­ нул с облегчением ... Может быть, и ж алея меня. Теперь он женат на д р уго й , а маме сообщил — с гор я, м ол. Пусть простит... По всей вероятности, и внешность у м еня из­ менена, глаза, их тож е не представляю , видимо, безобразны , знаю -— ум еньш ены . Аня много видела незрячих. Болезнь на каждого наложила свой отпечаток. Она привыкла к бельм ам , пустым глазницам , к полувысохшим глазным яблокам . Глаза Трошиной она не находила отталкивающими, безобразными. — Напрасно вы так хаете свой вид,— сказала она.— Ш рам ваш — п устяки , б л е д ­ ная полоса и — не более. Глаза... Д а, они у вас ум еньш ены , ну и что ж . Их видно, бы сама — врач. С колько вам пришлось насмотреться на разное. Так р азве вам трудно представить себя без всяких там черных красок? Трошина отмахнулась. — Ч ерная... Розовая... Какая разница, Анна Ивановна? М оя песня спета. Мама ходила около м еня, как возле капризного ребенка,— одевала, р аздевала, укладывала в постель, провожала на кухню — боялась, чтобы я не стукн улась. Хотела сам а к о р ­ мить меня — дум ала, что я ложку пронесу мимо рта. Потом отступила — я доказала ей, что есть м о гу сама. Только я стала свы каться со своим каторж ным заклю чением , как пришла в го ло ву дурацкая мы сль — сходить в ки но театр.— О на 'приложила к гл а­ зам платок, переждала нахлынувшее волнение и продолжила печально: — Д ернуло меня смотреть кино! Чем смотреть?.. Сиж у, во круг меня то см ею тся, то охаю т, а я сиж у истуканом, ничего не понимаю : кто говорит, о чем го ворят с экрана— все пере­ путалось. Попросила м ам у рассказывать м н е, на нас зацыкали. И они были правы. К а­ кое им дело до меня? Мне стало так обидно, так тяж ело , будто меня варварски обокрали, отняли последн ее, во т тут-то я сполна ощутила свою убогость, свою ни­ щ ету. Поняла, гд е мое м есто . Нервы не выдержали, р азр ев елась. Начался сердечный приступ, меня вывели, отвезли на скорой помощ и. Я д ала себе зарок: никуда, ни по каком у поводу не выходить из квартиры . Кто я? Так мумией просиживала целые дни, д о -исступления доводила себя одной и той ж е д ум о й : «Кто я? Ком у нужны мои зна- 8 Сибирские огни >6 4