Сибирские огни № 03 - 1979

вой траве подплывшие лепехи черного льда. Автобусы, троллейбусы, такси заляпаны грязью. Их колеса расшибают лужи, и брызги густо, с пулеметной силой бьют в сторону прохожих. , > Между моим и соседним домом снег почернел, напитался водой, он истыкан провалами нбг. Из него вылезли тряпки, палки, р^змокшне гдзе- ты, кости, пузырьки от лекарств, консервные .банки: высту1шло вее, люд­ ское неряшество. Между деревьями разлились лужи-озера, кое-где среди нцх дорчат казенно-тяжелые скамьи и валяются большие цементные урны. От уда­ ров ветра порой кажется, что мириады мальков молниеносно прыскают по верху луж. В небе не плывут, а. валом валят бесконечные грязно-серые тучи. В сильном ветре холодно, неуютно, промозгло. Каждый возраст видит по-своему. В юности я написал бы что-нибудь вроде: «Синеглазый апрель утопил облака в голубых лужах». :... , А теперь я пишу: «В грязных лужах слякотного апреля рларают раз­ бухшие окурки, спичечные коробки, смятые стаканчики от мороженого и, бумажные кульки-конуры от молока».., . И прозревают в каждом возрасте тоже по-разному. Вот я взглянул на мятежные в ветре, березы, и вдруг мне все пред­ ставилось иным. Посвежевшие, ожившие деревья как бы призывали меня к ликованию: «Весна же, братец, весна!». Апрель — юный месяц! Взбалмошный, непутевый, грязнуля, поси­ невший на ветру, в захлюстанном пальтишке, в сапогах, что захлебну­ лись снеговой водой, но какой же ты славный малый! Боюсь тишины О,, как же я теперь не люблю тишину! Раньше я просто не замечал ее. А теперь она меня мучает. Я не сторонник opa, Лязга и гула. Но мне мил легкий шумок ночной улицы, доносящийся через закрытое окно, едва слышное постукивание бегущего трамвая, далекая музыка, приглушенные голоса редких прохо­ жих, ворчание не то грузовика, не то собаки—ведь это жизнь подает свой голос, и он успокаивает, и тебе делается хорошо при мысли, что жизнь идет, не обрывается. Полной тишины и в лесу нет. Среди ночного покоя легонько шумят сосны, булькает речка, пощелкивают угольки в костре... Разве это ти­ шина? Полная, желаемая многими, тишина таится в некоторых пещерах, среди каких-нибудь развалин. Такая тишина всегда зловеща, она подав­ ляет дух. Но почему-то многие добиваются ее в своих квартирах. А мне вот в такой полночной тишине становится жутковато, начинают рождать­ ся тяжелые мысли о старости, о том, что жизнь бессмысленна, коли она кончается смертью. Из памяти выползает все плохое, постыдное, что ты когда-то сделал и что ты уже давным-давно искупил. Но оно в этой клад­ бищенско-лунной тишине выволакивается из прошлого, чтобы беззвучно и медленно мертвить тебя. И я завел маленький трйнзистор — чудо нашего времени. Он стоит на табуретке возле моей кровати и почти всю ночь тихонько звучит голо­ сами и музыкой. И дышит н# меня жизнь, отгоняя все мрачное, и я» успокоенный, засыпаю, как засыпают на лесной поляне среди цветов и свежих трав. Нет, я не люблю тишину!