Сибирские огни № 03 - 1979

и я отказался от них. Я .не спускал глаз с пирогов. Вернее,'с одного пи­ рога. В блюдах лежали пирожки с мясом, с картошкой, с груздями. И еще красовались два больших пирога: один с красной рыбой кетой, а второй... Вот второй-то и заворожил меня. Это был пирог с вишней. Виш­ ня тогда была в наших сибирских краях редкостью. Ее привозили е юга только сушеную. Я, наверное, и ел-то ее,,,несушеную, всего лишь два-три раза. Я любил вишневый цвет, любил само слово «вишня». Какое чудное слово, южное, теплое, шелковое! . , Брат как-то принес ее мне. Из свернутого воронкой тетрадного ли­ ста щетинились зеленые черешки, росшие из ямок на ягодах. Я вытаски­ вал за эти черешки бархатные, почти черные ягоды, благоговейно вкла­ дывал в рот и радостно-испуганно сосал их. И вдруг на столе — только руку протянуть! — распростерся никогда невиданный мною вишневый пирог. Его поверхность украшали клетки из веревочек теста. И перекрещенные полоски теста и бортики пирога зарумянились, они, конечно, будут похрустывать на зубах. Я видел красную каемку внизу на тесте, видел вишневые пятна на блюде. Пирог был явно теплым. Рот у меня наполнялся слюной, которую я едва успевал проглатывать. ■ За столом из детей были только я да сынишка тети Нюры Ленька — мой ровесник. Тетя Нюра очень любила нас и поэтому принялась уго­ щать нас прежде взрослых. Ленька бесцеремонно протянул руку и ткнул пальцем в бок вишне­ вого пирога. " . • , — Этот! Режь мне этот! Скорейча! Да чтобы ягод больше было. Ну же, режь давай! Когда тетя Нюра клрла ему кусок пирога на /тарелку, я увидел мок­ рое, ягодно-красное донышко. —- А тебе? — спросила тетя Нюра.— Тоже ягодный? Тут-то все и началось. ‘ •. Как-то мама воспитывала меня: «За столам держи себя скромно,, сам ничего не бери, пока не угостят. Не жадничай». Может быть, из-за этого наказа, а может быть, из-за Ленькиного поведения за столом, я вдруг ответил: — Нет, я вот этот возьму,— и взял ближний пирожок. — Он й е с картошкой! — испугалась тетя Нюра.— А этот с вишней! — Я этот возьму,— упрямо пробормотал я и подумал: «Я никакой- нибудь жадюга Ленька... Вот она второй раз предложит мне пирог с вишней, тогда я и возьму его». За столом уже вовшб шумели, сняв пиджаки, пили, хрипло хохотали.- Ленька, противно чавкая, уплетал свой пирог, пальцы его покраснели от ягодного сока, губы тоже и даже подбородок. Тетя Нюра закрутилась и, должно быть, забыла обо мне. А я уныло жевал отвратительный, как мне тогда казалось, картофельный пирожок. И, жалея, смотрели на меня в окошко подсолнухи улыбчивыми глазами в желтых ресницах. — А у мёня-то пирог лучче, скуснее,— похвастался Ленька,— в. вишнях косточек нет — мамка их шпилькой повыки..'. повуки... повы-ко- вировала. Я их все обсосал так, что на них ни фига не осталось. А ты ду-> рак, что ли? — картофельный взял вместо вишневого! Я угрюмо молчал, мне так и хотелось садануть его кулаком в бок. Стеснительный я был, самолюбивый и до нелепости неуклюжий и ду-. шевно и физически. И все-таки тетя Нюра вспомнила обо мне. Разнося чай, она постави­ ла передо мной чашку и опять спросила: — Может, я положу тебе пирожок с вишенками?