Сибирские огни № 03 - 1979

тив начальника партии Заварзина, который преступно медлил со спасением пропавше­ го в пургу геолога. Через несколько дней девушка уедет домой — не только убедив­ шись в невиновности Заварзина, но и узнав «неправильное» чувство — любовь... Она родилась незаметно — в общем радостном процессе обновления души. В. Мазаев не пишет «счастливый конец» — он не торопит события, даже не говорит ничего об отно­ шении Заварзина к Мерцаловой. Но он показывает главное. И редкое. Всплеск, зарождение чувства, которое м огло не родиться. К отором у еще расти и креп­ нуть... Приведем еще пример того, как индиви­ дуальность писателя определяет выбор жанра. Рассказы Зинаиды Чигаревой очень близки классической поэтике новеллы. В них м ного не ож ид ан но го— и во внеш­ нем, и во «внутреннем» сюжете. Сюжеты эти выстроены четко, тщательно. Невольно вспоминаешь: 3. Чигарева начинала в дра­ матургии; ее пьесы ставились сибирскими театрами, шли на Центральном телевиде­ нии. Отсюда, от драмы,— тяготение 3. Чи­ гаревой к напряженной коллизии, к скр у­ пулезному отбору деталей, которые непре­ менно должны «работать» на авторский замысел. Размышляя над книгой «Свет мой яс­ ный», по-своему итоговой для 3. Чигаре­ вой, не раз спрашиваешь себя: с чем свя­ заны неожиданные открытия у автора? Опять-таки с узнаванием человека. Люд­ ские души не менее таинственны, чем даль­ ние страны,— открывает для себя на скло­ не лет героиня рассказа 3. Чигаревой «Земля Неизвестная». Эту истину прозаик отмечает, наблюдая за многими своими персонажами. Примечателен в этом смысле рассказ, на­ званный по имени героини — «Маша». В «фокусе» повествования — один день м о ­ лодой женщины. Маша — маляр. Мы видим, как уверенно и споро работает она кистью. Нам интересно следить за ее мыслями — о доме, о производстве, о людях из своей бригады. Наконец, о хозяйке квартиры, ко ­ торую она сейчас ремонтирует,— тоже еще молодой женщине, чья жизнь так не похо­ жа на ее, Машину. Ш кафы с книгами. Тоска по детскому смеху и плачу. М уж где-то в аспирантуре... На этом рассказ м ож но бы­ ло бы закончить. Уже передано состояние души человека, уже ненавязчиво очерчен интересный характер рабочей закалки. Но 3. Чигарева делает еще несколько штри­ хов, весьма для рассказа важных. Вот М а­ ша идет домой, и, оказывается, там ж дут ее трее детей и м уж , несколько лет уже прикованный к постели после аварии. Если бы 3. Чигарева сообщила эти подробности жизни Маши раньше, рассказ м ог бы полу­ читься сентиментальным. Но автор не «на­ жимает» на голос, не требует и от читате­ ля непременного сочувствия к героине. Да Маша и не нуждается в этом; мы уже по- няли, что познакомились с действительно счастливым человеком. Драматизм в рассказах 3. Чигаревой — это часто именно драматизм деталей. М но­ гозначительных. Неожиданных. Высвечива­ ющих целое... Брат и сестра похоронили мать (рассказ «Платок для матери»). Вот они долго сидят вдвоем в знакомой с дет­ ства комнатке в старом доме. Грустно: ско­ ро сюда придут чужие люди; скоро они уедут — теперь уж е навсегда — в разные города, куда забросила каж дого из них судьба. «И что это за жизнь? — вдруг во­ прошает дочь.— Живет человек, к чему-то стремится, чего-то ждет... А потом что? Ни­ чего. Пустота. И мать... Все, чего она до­ стигла,— закуток с надписью: «Выдача к о р ­ респонденции до востребования». Но неожиданно дети получают ответы на свои вопросы. Перебирая старые вещи, они открывают то, чего, оказывается, ни­ когда не знали — жизнь самого близкого им человека. Открывают любовь и юность матери, промелькнувшие на пожелтевших фотографиях. Ее несбывшиеся мечты: вот учебник хирургии, так и оставшийся недо­ читанным; из-за детей мать не смогла вы­ учиться даже на фельдшера. Ее сокровен­ ную внутреннюю жизнь, которая отрази­ лась в немного странной подборке книг на этажерке: Пушкин, Надсон, А. К. Толстой, И. Стоун... Ее горделивое достоинство: как не почувствовать усмеш ку матери, когда берешь в руки ко р о б ку с огром ным запа­ сом совершенно новеньких женских плат­ к о в — и сын, и дочь, особо не раздумывая, присылали их ко всем праздникам. А мать ни разу ничего не сказала, хоть не любила платков: она всегда носила выцветший се­ рый беретик... Конечно, этот «групповой портрет» кем е­ ровских прозаиков не во всем полон и то­ чен. Во-первых, потому что творчество ку з - бассовцев вовсе не ограничивается одним жанром . Во-вторых, и потому, что в статье шла речь о лучших рассказах, которые во­ шли в своеобразное «Избранное» кем е­ ровских рассказчиков. Надо ли завершать эти заметки итоговой фразой? Итоги подводят в конце пути. А прозаикам Кузбасса идти дальше. К ма­ стерству психологического анализа. К те­ мам и проблемам, которые, не уставая, приносит новый день. Так что подумаем лучше о том, каким будет этот «групповой портрет» завтра. Е. ЦЕЙТЛИН Римма Кошурникова. Возьмем атом вели­ чиной с дом . Зап.-Сиб. кн. изд., 19/7. Веселые мальчишки Алеша и Дима д ру­ жили с большим ученым Ю рием Николае­ вичем. Они непрерывно атаковали его своими бесчисленными «почему», касавши­ мися всего на свете, м играли с ним в шах­ маты. Но однажды братьям пришла в голову новая сногсшибательная и д е я— слетать в Космос. И тут Ю рий Николаевич им вместо себя предоставил оригинального помощ ни­ к а —■Бумку, или Большую Умную Машину. Озорная троица отправилась в путь, который постоянно приводил ¡их ¡ко все но-