Сибирские огни № 03 - 1979

поток обильно выносит к читательским бе­ регам книги рассказов. Персональные и коллективные. Дебютантов и маститых. Книги, вышедшие в прош лом году в Ке­ м ерове, типичны в этом потоке. В них — дни нашей жизни, запечатленные в жанре рассказа. В них, ка к справедливо говорится в предисловии к сборнику «См отрю в твои глаза», есть «коллективный портрет» совре­ м енника. Добавлю : мы находим здесь и своеобразный «групповой портрет» писате­ лей Кузбасса. Портрет достаточно харак­ терный, так как рассказ явно «доминирует» в творчестве местных литераторов. Порт­ рет «ретроспективный» и одновременно продолжающ ийся. Ведь в том ж е сборнике «Смотрю в твои глаза» представлены рас­ сказы как опытных писателей, так и д е бю ­ тантов; представлено, кстати, и творчество прозаиков, которы е уже не живут в Сиби­ ри, но м но го и плодотворно работали здесь (Г. Немченко, В. Измайлов, О. Пав­ ловский). Портрет худ ож ников слова в ж а н­ р е рассказа тем более интересен, что рас­ сказ р е зко выявляет м но го е : разные творческие индивидуальности и судьбы; попы тки худ ож ников слова уловить д виж е ­ ние времени и органическую потребность писателей не забыть о тех, кто шел д о р о ­ гой литературы раньше — в частности, не забыть о традициях русско го классическо­ го рассказа. Сначала выделим именно эту черту в «портрете» кузбассовцев. Задумаемся, в чем проявляется их обращение к классике? Ответ очевиден: в гражданственности, в гуманистическом пафосе лучших произве­ дений, а иногда даже... в самом сюжетном строе. «Что за наваждение!» — быть может, вос­ кликнет читатель, познакомившись с рас­ ска зом Екатерины Д у б р о «Кто-то с м оло­ точком». Да, события, происходящие здесь,— сплошная фантасмагория! Жителей м аленького городка, а точнее — одного до­ ма в Пестром переулке будит по ночам стук в дверь; но... за дверью никого нет. Люди, преодолевая стыд, рассказывают д р уг д ругу о происш едш ем ; люди выбива­ ются из привы чного ритма жизни. Выпиво­ ха Колокольчиков перестает «закладывать за галстук». Д о м ко м Полина Викторовна, поначалу скептически улыбавшаяся, лихора­ дочно думает о причинах явления: «Может быть, вирус ка ко й , не раскры тый еще на­ укой? М ож е т быть, зл окозненны е происки реакции? А что? Учинили эксперимент, и сперва на таком неприметном, скром ном объекте...» Рядом с вопросами, которы е м учаю т героев, естествен и вопрос читате­ ля: чему ж е служит столь щ едрый автор­ ский вымысел? Для чего вся эта «мистифи­ кация» а в е к НТР? Вы уж е догадались? В сюжетны х 'постро­ ениях рассказа «материализуется» извест­ ная, выстраданная мысль Чехова: за дверью довольных собой людей всегда должен стоять «кто-нибудь с м ол оточком » — по­ стоянно напоминать «стуком , что есть не­ счастные...» Фантастические элементы о р ­ ганично вплетаются в художественную ткань, в рассказе «Кто-то с м олоточком» они служат извечной цели искусства — про­ буж д ен ию в человеке человеческого: души героев «оттаивают», поистине оживаю т... Герой рассказа А Волошина «Веточка» не нуждается в том, чтобы « кто-нибуд ь с м о­ лоточком» напоминал ему о возм ожны х несчастьях: в молодости у Петра Сергееви- 'ча умерла жена, оставив ему только что родивш ую ся дочь. Рассказ А . Волошина четко разделен на две части, мы словно видим две фотографии о д н о го человека: только начавшего работу в шахте инжене­ ра и — нем олодого, опы тного р уко во д ите ­ ля го р н о го дела. М еж д у фотографиями — нескол ько десятилетий: наивная, п р екрас­ ная пора юности; поэзия и энтузиазм пер­ вых пятилеток; горькие утраты войны, ра­ дость победы ; обретенная с годами м уд ­ рость... Вместе с читателями автор как бы всматривается в «снимки» героя, убеждает­ ся: человек стал старше, но не постарел душой, он обрел «гордое, светлое счастье», но п о -п р еж н ем у далек от сам о успо ко е н­ ности... Естественно, что писатели Кузбасса м но­ го пишут о шахтерах. Хорош о, что пишут, думая не о ко н ъю н ктур е — думая о людях и проблемах бытия. Они показываю т и по­ эзию ш ахтерского труда, но только видят эту поэзию не в «параднои-красивы х кад­ рах за е зж его кинооператора; видят: эта поэзия Йнастоена» на тяжелой работе. Такая поэзия есть в рассказе Виктора Чу­ гунова «За черными розами». У ж е в назва­ н и и— емкая метафора. Черными розами называет уголь сын о дного из персонажей; ради черных р о з он пошел учиться на го р ­ няка. Черный цвет для героев рассказа — это цвет родной земли, с ко торой они о щ у ­ щают осо бую и кр е п кую связь; розы же — символ их ежедневной победы в забое. Читатель застает героев В. Чугунова в тот момент, когда они, выражаясь их проф ес­ сиональным язы ком , «садят лаву». Мы ви­ дим здесь сложный производственный п р о ­ цесс, которы й на этот раз не во всем п р о ­ текает удачно; герои даж е рискую т ж изнью . О д нако пр о за ик уходит от соб­ лазна заострить сюж ет — он обходится без аварий и чрезвычайных происшествий, к о ­ торые так любят авторы, рассказывающ ие о производстве... В. Чугунов принципиаль­ но показывает только будни. И людские характеры он выявляет совсем п о -д р угом у. Мы м но го е узнаем о героях по тому, как слушают они в забое «тонкий» звон земли, к а к шутят, о чем не договариваю т... Вот, например, начальник смены — цыган, по на­ циональности — вдруг рассказывает м о л о ­ д ом у го р н ом у мастеру обычную и стран­ ную историю своей ж изни. Рассказывает торопливо, будто боясь опоздать. Тот вни­ мательно слушает и вд руг понимает: на­ чальник смены говорит для того, чтобы не уснуть — он уж е сутки не выходил из шах­ ты. Из этих противоречивых, но по-настоя­ щ ем у жизненны х деталей и рождается рас­ сказ. Без «камуфляжа», но и без натура­ лизма. Поэтичный и мужественный. Н есколько слов об авторе. Он сам был шахтером. Совмещал работу го р н о го ин­ ж енера с работой писателя. Был... В де