Сибирские огни № 03

целостности», и предлагает свою концеп цию стилевого развития советской литера туры, в которой от истоков д о поры зрело сти, во времена трудные и на новых .взлетах остается неизменной сложная диа лектика двух начал: «изобразительности» и «истолковывающей художественной мыс ли», «объективного повествования» и «субъ ективированных повествовательных форм». Исследователь убедительно показал, что на первых .порах эти начала вступили в «на пряженное стилевое противоречие». По требность говорить об эпохе язы ком рево люции привела к стихии языка, «ненорми рованного литературной традицией», к тому, что слово становилось элементом худ ож е ственной конструкции. А эпоха требовала не только этого, но и активного ее ос мысления. Ей было необходимо, чтобы пи сатели, поднявшись до господства над ма териалом, помогли бы духовному росту миллионов. «Полное ошеломляющ ее дове рие к действительности» не утоляло ж аж - . ды постичь «мировосприятие народа, пере- жившегЬ революцию и изменяющегося в процессе революции». Как обозначились эти процессы в творчестве очень разных писателей — Вс. Иванова, М . Зощ енко, А. Ремизова, В. Ш иш кова, К. Федина, Л. Ле онова, П. Романова, Н. Никитина и других писателей— интересная, увлекательная стра ница в книге Г. А. Белой, обнаружившей не только дар проницательного исследовате ля, но и тонкого стилиста. О собое место занимает в книге характе ристика романа А. Фёудеева «Разгром», со ставившего целую эпоху в становлении но вого типа психологического анализа в со ветской прозе. Разговор об этом в конце первой главы логически подводит автора монографии к размышлениям об «автори тетном» стиле (определение М . Бахтина), утверждаемом , по мысли Г. А. Белой, А. М. Горьким и М. Ш олоховым . М ожет быть, трудно вслед за автором м оногра фии так безоглядно принимать определе ние «авторитетный» стиль. Термин этот зву чит слиш ком обще, приблизительно, каж ет ся стертым. Но то, что за ним стоит, нельзя не принять. Думается, что Г. А. Белой удалось показать реальные плоды взаимо действия А. М . Горького с литературным процессом начала революции и убедить читателя в том, как значительны были от крытия великого художника слова для по следующих судеб литературы. Современное литературоведение в дол гу перед А. Горьким в том смысле, что ос воение богатств его прозы идет медленно. Будто все заворожены авторитетом писате ля и не решаются разъять его прозу тон ким скальпелем. А потребность в этом на зрела. Давно необходимо на конкретном материале выявить, чему учился великий гуманист у своих младших собратьев по перу и что именно обусловило значимость его стиля в процессе созидания новых форм искусства. В этом смысле книга Г. А. Белой представляет особый интерес: иссле дователь, занимающийся проблемами раз вития советской прозы, найдет в ней све жий и интересный материал. Автор монографии вносит немало свое го, нового и в проблему толкования стиля А. Платонова. Идя к разгадке его стиля, Г. А. Белая вскрывает и специфику плато новского толкования «личности» и «народа» и то, как оно отразилось на тональности его прозы. О собое внимание в исследовании стиля А. Платонова уделено триединству «герой — писатель — читатель», благодаря котором у и движение стиля, обозначенного в книге как «авторитетный», идет по пути обновления и обогащения. Обращение Г. А. Белой к прозе М . Ш о лохова в плане исследуемой проблемы важно и существенно не только потому, что писателем был создан еще один «ори гинальный тип объективно-изобразительно го повествования», но и потому, что дает возможность отвести неверные выводы об угасании с течением времени художествен ных открытий прозы 20-х годов. «Тихий Дон» дает исследователю возм ожность по казать, как трансформировалась в прозе писателя 20— 30-х годов идея «герой-пове ствователь — народный хор». Казачий го вор, речь классового антагониста, язык большевистских листовок, военных донесе ний, острое столкновение «малых» стилей являются действенным средством вы раже ния сложности времени, помогаю т писате лю достичь большего, нежели «если бы пе ред нами были развернутые живописные картины». Отсюда логичен и д ругой вывод: «Тихий Дон» не только разрешает стилевые противоречия своего времени, но и «сни мает» их, т. е., синтезируя опыт преды ду щего стилевого развития, отвечая на по требности времени, содерж ит в себе и на чала новой художественности». Книга Г. А. Белой, затрагивающая многие проблемы современного литературоведе ния, вполне убеждает нас в том, настолько эти проблемы важны и значительны. Н. ТЕНДИТНИК Смотрю в твои глаза. Рассказы писателей Кузбасса. К ем еровское кн. изд., 1977. В. Маха лов. Тихая родина. Повести и рассказы. К ем еровское кн. изд., 1978. 3. Чигарева. Свет м ой ясный. Рассказы, повесть. К емеровское кн. изд., 1978. В одной из своих поздних статей Всево лод Иванов писал: «Растение... м ож н о определить не только по форме ствола и корней, но и по форме и окраске листьев... рассказы — это та ве ликолепная и шумящая крона, которая из дали обрисовывает нам ко н тур дерева». Это было сказано в 1959 году; Иванов думал о судьбе рассказа, спорил с теми, кто считал «малый» жанр не «созвучным» второй половине двадцатого века, наконец, радовался появлению новой буйной лист вы на древе литературы. Увы, и в д и с ку с с и я х 60— 70-х годов не раз провозглашалось «вырождение» рас сказа как жанра. Разумеется, всякий раз живая жизнь искусства опровергала эти прогнозы . Вот и сегодняшний литературный

Сибирские огни № 03 - 1979