Сибирские огни № 03 - 1979

Э . Шик ВТОРЖЕНИЕ В ПОВСЕДНЕВНОСТЬ В одной из недавних статей с изрядной долей иронии рассказывалось о творческой установке некоего автора — «создам харак­ тер, а прочее приложится». М еж д у тем, ес­ ли отбросить вторую, легкомы сленно-паро­ дийную часть этого утверждения, действи­ тельно, самое важное в искусстве — постижение характера человека в его су­ губо индивидуальных проявлениях. Иначе и быть не может, ибо при утрате специфи­ ческого, индивидуального, что несет с со­ бой живой характер, искусство мертвеет. Дело усложняется тем общеизвестным положением, что каждая эпоха выдвигает все новые и новые проблемы исследования характеров героев, и литература как м ож ет решает эти задачи на каж дом этапе своего развития. С кажем, Виринея Л. Сейфулли- ной или М арю тка Б. Лавренева, как и дру­ гие персонажи литературы первых после­ октябрьских лет, отличались тем, что обре­ ли долгож данную свободу духа, избавились от многовековой придавленности, и их пси­ хологическая доминанта выражалась п р еж ­ де всего в проклятии рабского прошлого, в страстной борьбе за новый мир, в неуем­ ной тяге к высотам знания. Рождение новой личности на переломе эпох — вот что ис­ следовалось Л. Сейфуллиной, Б. Лаврене­ вым и целой плеядой других советских пи­ сателей. Герой нашей литературы прошел путь, полный самых суровых испытаний. Чрезвы­ чайно расширилась сегодня сфера дейст­ вия нашего современника по сравнению с первыми послеоктябрьскими годами. По­ нятно, что ограничиваться исследованием характера «на переломе» литература се­ годняш него дня не м ож ет. Она п о р ою вно­ сит даж е свои современные ко р р е ктивы в наши традиционные представления о ге р о ­ ях прошлых десятилетий. Весьма интерес­ ным в этом отношении представляется один эпизод из романа Ю рия С копа «Техника бе з­ опасности» («Новый мир», 1977, № 2 и 3). В результате аварии потерял зрение взры вник Григорий Гаврилов. Каждый из пришедших к нему стремится внушить м о ­ лодом у человеку веру в будущ ее. Среди других аргументов вспоминаются и хресто­ матийные строки В. М аяковского. О д нако это вызывает возраж ение Кряквина, чело­ века, далекого от сентиментальности: «А вот насчет плачущ его болышевика, Гриша, то тут я ни со С короходовым , ни с самим М аяковским не согласен. Не согласен, Гри­ ша, ты слышишь меня?.. Плачут, Гриша, большевики. Плачут! И это, м еж д у прочим, прекрасно. Потому что они пр еж д е всего, Гриша, люди, а не ж елезки, и им по-лю д ски дано понимать л ю д скую боль». Подобные сцены отнюдь не спор с авто­ рами тех лет, а стремление ка к м о ж н о ши­ ре и глубже раскры ть характер героя наших дней. Всматриваясь повнимательнее в литера­ турный процесс последних десяти-пятнад­ цати лет, нельзя не почувствовать, что худ ож ники слова стремятся гл убж е по­ нять истоки характера героя нашего вре­ мени. С. Залыгин, например, размышляя о особенностях своих книг «На Иртыше» и «Соленая Падь», писал: «Это произведения не столько событийные, ско л ько психологи­ ческие.