Сибирские огни № 03 - 1979

ван в альманахе «Прикамье», 1956 г.), но рассказ этот по существу положил начало повести «Последний поклон»... 3 Писательская зрелость у В. Астафьева наступила чуть-чуть раньше того, как он стал известен взрослому читателю. Ведь начал-то В. Астафьев как детский писатель, о чем теперь почему-то и не говорят и не пишут. Вот они, его первые книги — все для детей: «Огоньки» (1955), «Васюткино озеро» (1956), «Дядя Кузя, куры, лиса и кот» (1957), «Теплый дождь» (1958), «Зорькина пес­ ня» (1960). О том, почему В. Астафьев раньше всего стал детским писателем, прекрасно сказал Е. Носов: ч «Я не знаю д ругого человека, кр ом е Астафьева, который вот так легко, запросто и непринужденно сходился бы с людьми. Уж е через пять-десять минут после перво­ го знакомства вы ощущаете радостное чув­ ство доверия к нему, хочется говорить и говорить, делиться сокровенным, такое впе­ чатление, будто он давно знает вас, а вы — его... Есть в нем нечто такое, что исцеляет душевные раны, смуту и прочие человече­ ские неурядицы. Нет, он не волхв, не ста­ рец-куд есник. Но есть, есть у него к лю ­ дям особое слово — и в книгах его, и изустно. Он и сам когда-то нуждался в такой под­ д ерж ке , в теплоте и отзывчивости и на всю жизнь сохранил в себе эту святую благо­ дарность за лю дскую доброту. Так уж слу­ чилось, что вся его жизнь прошла на м иру и зависела только от чуж ого участия. Ран­ нее сиротство, детский дом в забытой бо­ гом тогдашней Игарке, ФЗУ , фронт, пере­ довая, госпиталя, послевоенная разруха... Как бы м ог пройти через все эти жестокие жернова одинокий мальчишка, искалечен­ ный войной юноша? Как — не будь к нему сочувствия со стороны?» 1 Совершилось проникновение в м ир ху­ дожника, перед нами возникло его живое лицо... В. Астафьев рано познал цену вовре­ мя сказанному д об ром у слову, он рано понял, что «жестокие жернова» без добрых слов и дел калечат души детей прежде всего и беспощадней всего. Узнал и понял из своего многолетнего нелегкого опыта. Очень м ногое значат и общительность, и доверие, внушаемые писателем, и редкий талант рассказчика с мгновенным и неуло­ вимым перевоплощением. Но, кр ом е того (это мы уж е из самих рассказов узнаем), их автор — охотник, рыбак, знаток трав и лесов, зверей и птиц; он от природы наде­ лен наблюдательностью, чувством юмора, живостью характера, он переполнен лю ­ бовью к этому огром ном у, м ногоцветном у и бесконечному миру, любовью к человеку. Верно: все это относится и вообще к пи­ сателю В. Астафьеву, разделять его на ' Е. Н о с о в . Слово о друге. Газета «Крас­ ный Север» (Вологда). 1974. 27. IV. № 99. «взрослого» и «детского» в том ж е «По­ следнем поклоне» чрезвычайно труд но, да и не нужно. «Перевал» и «Кража» в равной степени обращены и к взрослым и к под ­ росткам. Таково свойство настоящей лите­ ратуры. Устанавливается лишь факт, под ­ тверждаемый обычной хронологией: серь­ езный, вдумчивый писатель с самобытным видением мира начинался несколько иначе, чем это обычно представляется. О днажды на вопрос читателя, будет ли В. Астафьев писать для детей, он ответил: «Для детей я всегда пишу со светлой радостью и поста­ раюсь всю жизнь не лишать себя этой ра­ дости». Что ж , заключительные главы «По­ следнего поклона» опубликованы в 1978 го ­ ду, а само содержание ответа дает еще и ключ к пониманию личности худ ож ника и целей его произведений для детей. В первой книж ке «О гоньки» всего шесть рассказов. Потом В. Астафьев как детский писатель предстанет и шире и богаче, но уж е в этой книге проявилось свое, астафь­ евское, нечто приметное и своеобразное, на что сразу откликнулась местная критика (И. Цвейтов, А. Ромашов, А. Ож егов). Вместе с издательством она разглядела та­ лант начинающего писателя и вправе этим гордиться. ...Мальчик заблудился в тайге. Он в ней не новичок, охотник, имеет ко е -ка ко й опыт. Побежал за глухарем и потерял «затеей» на деревьях, по которы м ориентировался. Один в тайге он провел четыре дня, пока, вконец обессиленный, не выбрался на бе- рег-Енисея. Чтобы определить, где он и в ка ком на­ правлении идти, Васютка забрался на д ер е ­ во и увидел: «Тайга... Тайга... Без конца и края тянется она во все стороны, молчаливая, равнодуш ­ ная. В Заполярье нет гор, поэтому с высоты тайга кажется о гром ным темным м ор ем . Небо не обрывается сразу, как это бывает в горах, а тянется далеко, далеко, все бли­ ж е прижимаясь к вершинам леса. Облака над головой редкие, но чем дальше смотрит Васютка, тем гуще они и, наконец, голубые прорехи исчезают совсем. Словно прессо­ ванная вата, облака ложатся на тайгу, и она растворяется в них». Точно учтено восприятие мальчика: он попал в беду, ощутил одиночество, и все приобрело во кр уг д р угую о краску, не сравнимую с той, первоначальной, ко гд а он, весело посвистывая, вошел в тайгу. Интересно, что еще увидел Васютка, за­ бравшись на дерево? Ж елтую б о розд у среди неподвиж ного зеленого м оря, так как полосы лиственного леса тянутся по бе­ регам р е к. А выйдешь на берег — скорее встретишь людей. Это Васютке надобно было знать, ка к и м н о го е д ругое, что в ко нц е концов и спасло его от гибели: как без компаса определить направление, как на земле с ее вечной м ерзл отой устроить­ ся спать, как и чем в тайге питаться... И страх испытал мальчишка, и плакал от отчаяния, но все-таки взял себя в руки, вспомнив слова отца и д едуш ки: «К орм и­ лица, тайга наша хлипких не любит. Раскис­ нешь — пропадешь, голову потеряешь —