Сибирские огни № 03 - 1979

нехороший, и Миронов решил сразу, что у художника с Елисеевым — завкому художник подчинялся! — какие-то особые счеты. Но Елисеев ни­ чуть не сробел и в полном спокойствии выслушал рассказ художника: — А вот пронаблюдал я, Елисеев, как ловко ты недавно такое же­ стокое мероприятие, как смерть человека, обстряпал! Только все это — пыль! Пы-ыль... Прах... Ты, можно сказать, сказку красивую сложил, но до конца уж я тебе ее доскажу сейчас... Доскажу-у! — Он возвысил голос. Но все, кто вокруг находился, не обратили на это внимания: да мало ли кому время от времени захочется вдруг здесь, в закусочной-т.о, возвышать свои голоса? — Чего ты всем этим парадом доказал и кому доказать хотел? Ничего ты не доказал...— На мгновенье художник за­ молк, вроде задумался. — Чего ж, давай-давай! Приятно слушать,— вздохнул Елисеев, за­ вершая обдирать очередную рыбку и как бы поощряя художника на дальнейшие откровения. / * Но в это время художника отыскали собутыльники, от которых он отбился, и скорехонько отвели в уголок закусочцой. — Пивко, пивко-то пейте! — напомнил Миронову Елисеев. И когда Миронов отпил, сказал: — А вот я, между прочим, на него, Виктор Пет­ рович, нисколько не в обиде! — и кивнул в сторону художника.— Жалко мне его даже. Правда, кто-то и где-то сказал, что жалость, мол, унижает будто бы человека. Однако более, чем сам себя, никто и ничто не уни­ зит... Да-а! А жалко мне его как раз потому, что жизнь у него, в сущ­ ности, пустая вышла. Без детей да друзей он прожил. А то, может, и скрылся когда-нибудь от детей-то? Скажу только, Виктор Петрович, что вот лично мне совсем не безразлично, как меня самого хоронить будут! Так-то, как вашего Иван Андреевича, не. будут, конечно. А все же... И почему вот небезралично? Да потому, что прямые потомки у меня есть. И внуки даже. Да-а. Для них это, если вдуматься... совсем нет, совершенно не безразлично! Они ведь, в сущности, всего-то меня и не знают. Ну, любят, разумеется. Жалеют как бы. Как какого-нибудь там кота домашнего. Знаешь, пушистого такого, теплого, доброго, который только мурлыкает... Особенно так внуки, конечно.— Он замолчал было, и в паузу Миронов успел закурить.— Однако жизнь случилась у меня такая ли еще! — вздохнул Елисеев.— Откровенно скажу, не всякий так- то, как вот я, смог бы прожить ее. Прямого геройства, скажем, может, и не найти. Не было. А вот тернения... Т-терпения хватало! Ну, да об этом, Виктор Петрович, я как-нибудь в другой раз подробнее расскажу. КоЛи, конечно, время более подходящее случится. Теперь же, как говорится, по новой, а? — И он предложил еще добавить пивка...