Сибирские огни № 02 - 1979

«На исходе прошлого века, в ту пору, когда сооружалась станция Обь, коюрую мы теперь называем Новосибирск-главный, возник и этот своеобразный район нашего города. Вдоль берега Оби против станции, лепясь друг к другу, начали расти землян­ ки, мазанки, реже — бревенчатые домишки. Селились в них деповские рабочие, желез­ нодорожники и просто пришлая беднота. Едва на берегу Оби появились первые самовольные застройщики, кабинетские чи­ новники засыпали их ворохом бумажек с требованием внести арендную плату. Застройщики отмалчивались. Каких только усилий не принимали городские власти, чтобы заставить обитателей самозванного поселка вносить в казну пошлины и налоги! Но ничего сделать не могли с местным отчаянным народом. В сердцах «отцы города» назвали поселок Нахаловкой. Так и на картах его обозначили. Даже на городской кар­ те издания 1935 года еще встречается название «Малая Нахаловка». По старой памяти, разумеется. Среди обитателей Нахаловки было немало передовых, революционно настроен­ ных рабочих, но, чего греха таить, достаточно было и преступного элемента, от мелких воришек до настоящих бандитов-убийц. Такие большей частью группировались вокруг известного в ту пору «Дарьиного шинка», принадлежавшего некоей Дарье Сипеняти- ной. Самой хозяйке в высшей степени было безразлично, кто и на какие деньги у нее > / гуляет. При всем том была Дарья женщиной богомольной. Быть может, молитвами на­ деялась искупить свои грехи. Но именно религиозность ее и сгубила. Построили на привокзальной площади, которая теперь носит имя Н. Г. Гарина-Михайловского, цер­ ковь. Уж тут-то Дарья отвела душеньку! Что ни воскресенье, а то и в будни отбивала поклоны в новой церкви. Находилась эта церковь по другую сторону железнодорож­ ных путей, а переходной мост построен еще не был. Люди перебирались через пути на свой страх и риск под вагонами. Так и Дарья однажды перебиралась. Да зазевалась и отдала богу душу без покаяния, под колесами поезда...» Дальше в заметке рассказывалось, как изменился теперь район бывшей Нахалов­ ки. Антон дочитал заметку и с интересом спросил Степана Степановича: — Кем шинкарка Дарья доводилась Васе Сипенятину? — Бабушкой. — А родители его кто? — Отец в Отечественную погиб. Мать Мария Анисимовна — кстати, очень хоро­ шая женщина — сейчас живет у Бугринской рощи, по улице Кожевникова. — Какую связь имеют уголовные дела Сипенятина с его родословной? Степан Степанович царапнул чубчик: — С родословной связана последняя судимость Васи. Дело такое было. Один бесящийся с жиру почитатель старины купил на вещевом рынке за две тысячи старую икону с золоченым окладом и драгоценными камешками. Показал ее знающим лю­ д ям— те определили подделку. Разумеется, «почитатель» обратился в уголовный розыск, Когда наши эксперты стали исследовать икону, обнаружили закрашенную над­ пись: «Собственность Дарьи Сипенятиной...». Антон вдруг вспомнил книжный стеллаж на квартире Деменского, на нем — ряд старинных книг. Среди них — темный корешок библии издания 1910 года, и коричневые чернила на титульном листе... — Степан Степанович, а книги Дарьи Сипенятиной уголовному розыску не попа­ дались? — быстро спросил Антон. — Нет, Антоша, не попадались,— Стуков чуть помолчал и продолжил: — Обнару­ жив на иконе такую надпись, мы, разумеется, вышли на своего старого знакомого. Вася, как всегда, стал запираться самым нахальным образом: мало ли, мол, в чьих ру­ ках побывали старые бабкины иконы; бабка, дескать, еще до революции померла. Провели опознание. Потерпевший, не колеблясь, узнал Васю. И тут вдруг произошло невероятное: Вася, изменив своей традиционной привычке, всю вину взял на себя, хотя, по заключению экспертов, подделка не обошлась без опытного художника. — А что за традиционная привычка у Сипенятина? — Путать следствие до конца и валить вину на кого угодно. — Может быть, на этот раз соучастник его запугал?