Сибирские огни № 02 - 1979

всеми дарами природы, кроме красоты (а в «дневнике», написанном специально для нее,— «кроме сей божественной женщины, мне ничего не нужно».— М. С.). Ей давно минуло 30 лет. В Сибирь она приехала со своею сестрою Прасковею Муравьевою, имев решительное намерение выйти замуж за Муханова; но ее мать, ненавидя сей брак одинаково со своими родными и желая отнять у дочери надежду быть Мухановой, позволила сыну своему, князю Валентину Шаховскому, жениться на род­ ной сестре Муханова, вопреки прежнему намерению. (А в письмах Ша­ ховской и Муханова Бенкендорфу: «с полного согласия наших мате­ рей».— М. С.). Меж тем княжна Варвара, живучи целый год с семейством А. Н. Муравьева в Верхнеудинске, вела тайную переписку в Читинском остроге с Мухановым, который к своим письмам всегда прилагал чужие для пересылки в Россию. Вероятно без сего средства он не мог бы под­ купать, ибо почти вовсе без состояния (Медокс меряет Муханова на свой аршин.— М. С.). Вот истинный корень всех тайных сношений с государ­ ственными преступниками». Дабы нарушить цепочку тайной переписки, идущую через дом Му­ равьева, его переводят в Тобольск, затем в Вятку, и вдруг отправляют на юг — в Симферополь. Вместе с ними вынуждена покинуть Сибирь и Шаховская. Летят 'в Братск ее письма, и гаснут, как последние искры, надежды: темно в душе, темно в стране, темно в мире., И чем дальше от Братска она, тем слабее ее тело, ибо оно становится лишь бренной обо­ лочкой, если дух наш ослаб. Ее не стало 24 сентября 1836 года. Не жена. Не невеста. Прекрасная и высокая женщина, совершив­ шая подвиг во славу любви. Полтора века. Много? Мало? Если выстроить событийный ряд от Сенатской площади, от морозного утра, когда лучшие из русского дво­ рянства вышли на свой подвиг, до взятия Зимнего дворца восставшими петербургскими рабочими и матросами, до шестидесятилетия завоеван­ ной в огне и крови цародной власти, ряд этот покажется бесконечным. Но, парадокс истории, каждое из событий, взятое по отдельности, живет- в нас столь отчетливо и ярко, будто это мы сами обсуждали «Русскую Правду» Пестеля, и стреляли в царя из револьверов народовольцев, и поднимались в атаку на самодержавие, заслышав залп «Авроры». Сто пятьдесят лет, а подвиг удивительных русских женщин, отправившихся- за мужьями своими в Сибирь, нам близок и дорог, словно его совершили близкие нам и любимые нами люди. И не только подвиг тех, о ком шла речь в нашей повести, но и тех, кто стал рядом с декабристами в их из­ гнании потом, подвиг сибирячек, что были обвенчаны с декабристами лютой пургой. Но это уже другая книга. ♦