Сибирские огни № 02 - 1979

если бы и был здесь сговор — ничем женитьба Ивашева не отличалась бы от обычной великосветской женитьбы, которая, за редким исключе­ нием, всегда была сделкой. Разве та же Мария Николаевна Волконская вышла замуж по любви? Нет, ее Отдали замуж за человека, которого родители ее считали достойной партией, родители, но не она сама. И по­ любила Волконская мужа уже потом, родив и потеряв сына, разделив взгляды мужа и его заключение. К счастью, документы, сохранившиеся с тех давних времен, опровергают странную выдумку Завалишина. Ка­ милла, добравшись, наконец, к цели своего путешествия, как явствует из письма Лепарского и Волконской, проехала прямо в дом к Марии Николаевне, с которой сердечно подружилась за долгие месяцы пе­ реписки. Свадьба, состоявшаяся вскоре, в отличие от бракосочетания Анненковых, прошла без кандального звона. Правда, жениха все же ка­ раулил солдат. «Я радовался,— пишет Басаргин,— видя его вполне счастливым, и нашел в его супруге доброго себе друга. Им позволили прожить у себя дома около месяца, и, глядя на них, я невольно вспоминал былое (жена Басаргина умерла до его ареста.— М. С.). По прошествии этого месяца она, по примеру других дам, перешла с мужем в его номер и оставалась тут до тех пор, пока всем женатым позволили жить у себя». «Ивашева перешла к мужу,— пишет Якушкин,— и поместилась с ним в небольшом каземате, совсем темном и во всех отношениях для жен­ щины неудобном. Кроме общего сторожа для всего коридора, не до­ пускалось в каземат, даже во время дня, никакой другой прислуги. Все окружающее бедную Ивашеву было ей чуждо и даже со своим мужем она была мало знакома. Все неудобства такого существования явно тя­ готили ее, но это продолжалось недолго, Ивашев, выработавший себя всеми испытаниями, которые ему пришлось пройти, кротким и разумным своим поведением всякий раз успокаивал молодую свою жену». Жизнь Ивашевых в Петровске ничем не отличалась от судьбы дру­ гих сбмей. Даже трагические ее страницы повторили и Волконских, и Анненковых: сын, родившийся 10 апреля 1833 года, умер, прожив чуть более года, был похоронен рядом с другими младенцами, безутешные родители с трудом пришли в себя. Луиза Ле-Дантю пишет сестре: «По­ корность, с которой ты переносишь горе, раздирает душу. Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы твой добрый муж страдал от твоего горя, до ­ вольно с него и своего». Только в декабре 1835 года, когда у Ивашевых родилась дочь, которую в честь Марии Петровны назвали Марией, горе молодой четы поутихло. А через год петровские узники стали готовиться к отъезду на поселение. «Я имел большое утешение в семействе Ивашевых, живя с ними, как с самыми близкими родными, как с братом и сестрой,— пишет Басар­ гин,— видались мы почти каждый день, вполне сочувствовали друг другу и делились между собою всем, что было на уме и на сердце. Приближалось время нашего поселения, и мы желали только одного, чтобы не разлучаться по выезде из Петровского. Это желание впослед­ ствии исполнилось. Родные Ивашева просили о том графа Бенкендорфа, и он удовлетворил их просьбу... Зная подробно все их семейные отноше­ ния, я невольно удивлялся той неограниченной любви, которую родите- ли^Ивашева и сестры питали к нему. Во всех их письмах, во всех их действиях было столько нежности, столько заботливости, столько ду­ шевной привязанности, что нельзя было не благоговеть перед такими чувствами... ♦Наконец наступил и наш срок к отъезду.. В конце 1835 года второму разряду убавлены остальные шесть месяцев; но как не было сделано распоряжения, в какие места мы назначались, то,' по^<а происходила переписка, мы оставались в тюрьме и выехали из Петровского ровно