Сибирские огни № 02 - 1979

М. С.) она бы погибла, да и теперь, хотя ей и лучше, она все еще не вне опасности. Но я не надеюсь на ее выздоровление теперь, когда знаю ее тайну: тоска сделает то, чего не сделала болезнь. Е?Ьли забота и нежность моей дочери могут хоть сколько-нибудь утешить несчастного юношу, мое сердце будет радоваться сквозь слезы разлуки. Какая мать не предпочтет расстаться с дочерью, чем видеть, как она тает на ее глазах? Будьте добры, сообщите генеральше о состоя­ нии Камиллы, о ее чувствах. Я ей предлагаю дочь с благородной, чистой и любящей душой. Я сумела бы даже от лучшего друга скрыть тайну дочери, если бы можно было заподозрить, что я добиваюсь положения или богатства. Но она хочет лишь разделить его оковы, утереть его сле­ зы, и я, не краснея за дочерние чувства> могла бы говорить о них неж­ нейшей из матерей, знай я о них раньше. Однако я буду молчать, пока не получу Вашего ответа или пока генеральша не вернётся в Москву. Если у семьи есть свои планы или у молодого человека имеется какая-нибудь склонность, пусть это останется навсегда похороненным между названными личностями... Я должна была ехать в мае к Сидонии и провести с ней лето, теперь не знаю, что буду делать. Если Камилле придется молчать и страдать, я не смогу ее покинуть...» Петр Никифорович Ивашев — госпоже Ле-Дантю, 6 мая 1826 г. «Мы прочли много раз и перечитываем еще, сударыня, Ваше дру­ жеское письмо со всем горячим интересом, какой оно должно было вызвать в измученных страданиями родительских сердцах; Вы, конечно, поймете, что мы добросовестно взвесили каждое слово письма, написан­ ного дрожащей рукой матери, преисполненной нежности, заботы и тревог за столь дорогую и столь достойную дочь. Да, сударыня, мы проникли в самую интимную глубину Вашей материнской души, и мы разделяем все Ваши душевные переживания, примите же наше уверение, что вели­ кодушная и примерная самоотверженность Вашей дочери, ее доброволь­ ное отречение от более счастливого жребия внушает нам восхищение, а ее характер возбуждает наше глубокое уважение». Далее, указав на то, что событие это есть не что иное, как «благость господня», генерал рассказывает о предпринятых ими шагах: «Получив Ваше письмо, мы сочли должным сообщить о нем на­ чальству, от которого получили разрешение написать Базилю и узнать его собственное решение, что нами и сдёлано. Зная всю деликатность его души, уверен, что он всего себя посвятит счастью того существа, которое станет теперь предметом его обожания и поклонения; может быть, первым его впечатлением будет боязнь тяже­ лого будущего для дорогой ему Камиллы, но у меня есть основание надеяться, что посланная ему копия Вашего письма и наши доводы успокоят его опасения и, даст бог, через два месяца (столько шла почта из Читы в те времена.— М. С.) мы будем иметь его ответ, копию которо­ го я Вам немедленно пошлю. Обнимите за меня Вашу несравненную Камиллу и посоветуйте ей стараться восстановить свое драгоценное для всех нас здоровье и при­ мите уверение в нашем полном уважении, почтении и глубокой предан­ ности, с которыми имею честь пребыть покорным слугой Вашим. Ивашев» . Вера Александровна добавляет к письму мужа несколько душевных строк от себя, более душевных, но и более осторожных: «Не буду говорить о впечатлении, сделанном на меня Вашим пись­ мом, с какой благодарностью за ту жертву, которую Вы приносите.