Сибирские огни № 02 - 1979

верия отца не оправдал. Переселившись в Гвадалупу, он присвоил себе все отцовские корабли и колониальное дело, основал семью гвадалуп­ ских Ле-Дантю и порвал всякие связи со своими родными в России». Но и в Петербурге, где поселился Пьер-Рене Ле-Дантю, стало не­ уютно в 1812 году. Тень Наполеона преследовала его и здесь: народ был возбужден, настроенный против наполеоновских войск, он перенес нена­ висть свою и на французов, прижившихся в России. И крупный торго­ вец, потерявший все, Ле-Дантю спасается новым бегством — на сей раз в'глубину России. Так семья обнищавших французов оказывается в Симбирске. Пьер-Рене был к этому времени женат, хоть и без венчания, на францу­ женке Марии-Сесиль Вармо, приехавшей в Петербург в одно время с Пьером-Рене. От первого брака у нее была дочь Сидония. Мы вспоми­ наем о ней, ибо, повзрослев, Сидония выйдет замуж и станет матерью русского писателя Дмитрия Васильевича Григоровича. Ко времени переселения в Симбирск у Ле-Дантю было уже пятеро де­ тей: два сына и три дочери, младшая из которых — Камилла. Жилось им на Волге трудно, господину Пьеру-Рене было уже за шестьдесят, угас­ ла его предприимчивость, да и первичного капитала не было, а стало быть, не было смысла и затевать какое-нибудь «дело». Ко всему, он еще в преклонном возрасте совсем не растратил своей способности к увлече­ ниям— вскоре у него появилась еще одна — побочная — дочь — Паули­ на, мать которой умерла. Мария Петровна, так стали называть в России госпожу Ле-Дантю, пригрела девочку, а с мужем рассталась навсегда. Она пыталась открыть в Симбирске салон для местных девиц, но в провинциальном городе сие предприятие успеха не имело, дворяне, живущие в отдалении от столицы, предпочитали иметь учителей на дому. Так впервые судьба соединила семью Ле-Дантю с семьей генерала Ивашева. Подросли старшие девочки. Будучи, благодаря матери, хорошо воспитанными, образованными, великолепно владеющими французским, они пошли по стопам Марии Петровны, стали почитаемыми учительни­ цами, гувернантками в богатых домах. Вся же остальная семья жила у Ивашевых, что было естественным для нравов того времени. В начале 1825 года Василий Петрович вновь приехал в длительный отпуск, но прожил дома всего год. Отпуск был вынужденно прерван особыми обстоятельствами: 4 января прибыл в Симбирск дальний род­ ственник Ивашевых Дмитрий Иринархович Завалишин, семья Иваше­ вых знала уже, что его разыскивают — из Петербурга прибыл офицер с приказом арестовать Завалишина и доставить его в Петербург на допро­ сы следственной комиссии. Ивашев встретил гостя, тайком, минуя заста­ ву, провел его в свой дом. Оба они сожгли все бумаги, которые могли бы стать доказательством принадлежности к заговору, после чего Завали­ шин сам отправился к губернатору Лукьянову, вызвав у того вздох облегчения: губернатору вовсе не хотелось, чтобы полиция тревожила семью почтенного и добрейшего генерала Ивашева. Василий Петрович, взволнованный арестом Завалишина, стал гото­ вить родителей своих и сестер к тому, что и ему, возможно, не миновать судьбы других. Наконец, он должен был открыть семье свою принад- . лежность к Тайному обществу. О часе прощания вспоминает Лиза — любимая сестра Василия Петровича, в замужестве Языкова; она вышла замуж за брата известного русского поэта. Выражая надежду на возвращение Ивашева из Сибири, она пишет: «Думаю, тогда я бы сошла с ума от радости, как едва не сошла от горя во время нашего жестокого расставания, когда целых одиннадцать дней меня стерегли, не спуская глаз».