Сибирские огни № 02 - 1979

лись в желании противостоять его властной напористости. Во время следствия они оказались в одной камере, что было счастьем для обоих, особенно для Ивашева, склонного к болезненной мнительности. Вот почему Муханов решил доверить тайну Басаргину. «Вот в.чем состояло дело. Ивашев вошел в сношение с каким-то бегло-ссыльнорабочим, который обещал провести его за китайскую гра­ ницу. Этот беглый завтра же должен был прийти ночью к тыну их казе­ мата. Тын был уже подпилен, и место для выхода приготовлено. По выходе из острога они должны были отправиться в ближний лес, где, по словам беглого, было уже приготовлено подземельное жилище,-в кото­ ром очи должны были скрываться, покуда нс прекратятся поиски, и где находились уже необходимые на это время припасы. Когда же прекра­ тятся поиски, то они предполагали отправиться к китайской границе и там действовать смотря по обстоятельствам. Этот план был так небла­ горазумен, так нелеп, можно сказать, исполнение его до такой степени невозможно, что я удивился, как мог Ивашев согласиться на негр. Не было почти никакого сомнения, что человек, соблазнявший его побегом, имел какие-нибудь другие намерения: или выдать его начальству и тем заслужить сере прощение, или безнаказанно убить его и завладеть нахо­ дящимися у него деньгами; я же знал, что у него они были: приехавши в Читу, он не объявил коменданту 1000 рублей, которые привез с собою, и сверх того тайным образом получил еще 500 рублей. Об этом сам он мне сказывал. Выслушав Муханова, я сейчас же после работы отправился к Ива­ шеву, сказал ему, что мне известно его намерение и что я пришел с ним об этом поговорить. Он очень спокойно отвечал мне, что с моей стороны было бы напрасным трудом его отклонить, что он твердо решился испол­ нить свое намерение и что потому только давно мне не сказал о том, что не желал подвергать меня какой-либо ответственности. На все мои убеждения, на все доводы о несостоятельности его предприятия и об его опасности, ему угрожающей, он отвечал одно и то же, что уже решился, что далее оставаться в каземате он не в состоянии, что лучше умереть, чем жить таким образом. Одним словом, истощив возражения, я не знал, что делать. Время было так коротко, завтрашний день был уже назначен, и оставалось только одно средство остановить его — дать знать коменданту. Но быть доносчиком на своего товарища, на своего друга — ужасно! Наконец, видя все мои убеждения напрасными, я решительно сказал ему: «Послушай, Ивашев, именем нашей дружбы, прошу тебя отложить исполнение твоего намерения на одну только неделю. В эт.у неделю обсудим хорошенько твое предприятие, взвесим хладнокровно le pour et le contre1 и если ты останешься при тех же мыслях, то обещаю тебе не препятствовать».— «А если я не соглашусь откладывать на не­ делю?»— возразил он.— «Если не согласишься,— воскликнул я с жа­ ром,— ты заставишь меня сделать из любви к тебе то, чем я гну­ шаюсь,— сейчас попрошу свидания с комендантом и расскажу ему все. Ты знаешь меня довольно, чтобы верить, что я это сделаю именно по убеждению, что это осталось единственным средством твоего спасе­ ния»... Наконец Ивашев дал нам слово подождать неделю». Опасения Басаргина и Муханова были небезосновательны: при том, что население Забайкалья сочувственно/ относилось к декабристам и вообще к политическим ссыльным, низкие души создали здесь, как, впрочем, и по всей Сибири, особый жуткий промысел — охоту на людей. Или сманивали человека, имеющего деньги, на побег, затем грабили и убивали его, или же отдавали властям, ибо власти за это неплохо пла­ тили. Но даже удайся побег Ивашева — неизвестно, чем кончилось бы 1 За и против.