Сибирские огни № 02 - 1979

М. С.) избавила меня от сильных судорог в груди, и еще того сильнее рвота меня мучила, желчь отделялась множеством, при этом такие го­ ловные боли, что улежать даже невозможно, У меня и теперь всегда во рту горько, болит правый бок, редкий день проходит без горчичников, однако же я опять на ногах; заботы у меня бесконечные, люди, хозяйст­ во, все сохранено в том виде, как мой святой покойник оставил, а в нуж­ де продать за бесцен не хочется, и цену он теряет уже тем, что выстроен в деревне. Теперь же надо иметь мне свое пристанище в Сибири, когда меня не выпускают отсюда. Пусть же я живу в доме, который приобрел трудами своими благодетельный мой муж. И буду ему одному обязана всем». Письмо это датировано январем 1845 года. Вернувшись из церкви после панихиды, Мария Казимировна писала его, закутавшись в платок: ее знобило. Ветер кружил над Ангарой снежные столбы, курилась ни­ когда не замерзающая полынья, быстрина не давала затянуть себя ле­ дяной корой, и живая вода казалась сейчас беззащитной и нагой. А в доме почему-то одуряюще пахло черемухой, точно ветви замороженных деревцев у могилы Алексея Петровича ожили и среди зимы покрылись белым весенним цветом. Мария Казимировна Юилневская И не стыдно ли было бы. нам падать духом, когда . слабые женщины возвысились до прекрасного идеала геройства и самоотвержения? Поистине, когда я думаю об этом, я проникаюсь чистым и умиротворяющим ду­ шу восторгом. Это освежает мой дух и примиряет с че­ ловеческим родом, подчас таким надменным и низким. Декабрист А. А. Б е с т у ж е в . «Алексей Петрович Юшневский был человек в высшей степени серь­ езный и пунктуальный в исполнении своих обязательств,— вспоминает декабрист Михаил Бестужев,— Утром, отправляясь в мундире в долж­ ность, он дома не расстегивал ни одного крючка. Не читал ничего, кроме самых серьезных, даже философских книг. Бывало, сидит у Киселева,— великолепная] квартира, виден сад,— там жена его, Марья Казимиров­ на, гуляет, много офицеров. Юшневского ничем не оторвешь от книги и не вызовешь в сад. Но под ледяною корою (неразборчиво написанное слово) теплая и впечатлительная душа. Жену свою он взял от живого мужа. Когда ее в первый раз встре­ тил, он упал в обморок». Мария Казимировна Кругликовская (по первому браку — Анаста- сьева), сбросив незримые цепи Гименея, сковывающие ее с нелюбимым человеком, и не думала, что судьба приготовила ей новые незримые це­ пи, на сей раз столь прочные, что даже смерть мужа не сможет их разо­ рвать. Но пока — Мария Казимировна разгуливала в саду, офицеры, со­ служивцы Юшневского, дружески с ней раскланивались, дочь Сонюшка сидела за клавикордами, а сам Алексей Петрович у окна - - света зажи­ гать не хотелось — читал немецкий философский трактат, подчеркивая столбцы, показавшиеся ему важными. Цвели вишни, откуда-то доноси­ лось цыганское контральто скрипки, неторопливо тарахтели возки по мощеным улицам, уже пробовали свои вечерние голоса птицы, подстра­ иваясь к скрипке, мир царил в Кишиневе. Мир и покой. Впрочем, как всегда, мир был призрачным. С 1808 года состоял Юш­ невский переводчиком в Коллегии иностранных дел (любопытно, что че