Сибирские огни № 02 - 1979

«Малиновский дразнил меня ею, однако заметил, что она походила на вторую сестру его Анну, которую я в первый раз увидел два года спустя, и тогда не думал, что она будет моя суженая». Знакомство с Иваном Васильевичем Малиновским, сыном покой­ ного директора лицея, с Петром Ивановичем Гречем, братом известно­ го литератора и журналиста, во многом сменило'среду, с которой был до сего связан Розен, казарма и родительский дом — таков доселе был круг его привязанностей. Два его сослуживца-петербуржца имели дру­ зей среди столичной интеллигенции, в доме Греча Розен познакомился с Карамзиным, Гнедичем, Жуковским, братьями Бестужевыми, Рыле­ евым, Дельвигом. Впрочем, с Рылеевым он учился в одном кадетском корпусе, и этот факт еще скажется на судьбе барона Розена. «В конце августа 1822 года, сослуживец мой И. В. Малиновский ввел меня в круг своего семейства, только что возвращающегося из Ре­ веля с морского купанья. Три сестрицы его, круглые сиротки, жили тогда в доме дяди своего со стороны отца, П. Ф. Малиновского, под крылом единственной тетки своей со стороны матери, Анны Андреевны Сомборской. Я был рад познакомиться в таком доме, иметь весть об отце моем, с которым они часто виделись в Ревеле, и хотя тогда не имел никакого намерения жениться, но средняя сестра Анна своим ли­ цом, наружностью, голосом, одеждою, скромным обхождением вызвала во мне чувство безотчетное. С первого дня знакомства тайный голос на­ шептывал мне, что она должна быть моею женою, что только с нею бу­ ду счастлив. Бывало, на вечерах и балах, в кадриле и котильоне, в один день я влюблялся не в одну, а в двенадцать хорошеньких женщин и . девиц, а на следующий день, поминай их как звали, и поутру, и по ве­ черам, вместо вздохов любви, раздавалась моя песня: «Солдат на рун­ дуке», или: «Пусть волком буду я, любите лишь меня!» Но в этот раз, по временам, когда я езжал в этот дом, постоянная скромность, всегда одинаковое смирение, кротость постоянная не могли не пленить. С того времени бойкая веселость моя немного приутихла, больше сидел дома, охотнее стал заниматься чтением, становился терпеливее... Моя любовь требовала нравственного усовершенствования, такого образа мыслей, который состоит из слияния умственного и нравственного стремления и действует на сердце и на характер. Мышления мои становились воз­ вышеннее и чище, цель моей жизни получила другое направление». И далее: «Мысль о женитьбе не покидала меня; выбор мною был сделан, но как было приступить, когда я не имел независимого собственного со­ стояния. Со всей любовью, со всеми лучшими намерениями, я не мог предложить моей избраннице никаких удобств жизни; не знаю, гор­ дость или чувство независимости не позволяли думать о том, чтобы же­ на питала мужа... Избранная моя была круглая сирота... Близкая связь моя с племянником Павла Федоровича (брат Малиновского, приютив­ ший у себя детей Василия Федоровича,— М. С.) Иваном Васильеви­ чем Малиновским, моим сослуживцем, придавала мне надежду на ус­ пех, и я уже имел на то согласие моих* родителей... Так наступил 1825 год с надеждами и ожиданиями. 14 февраля решился я просить руки Анны Васильевны Малиновской. Получив наперед согласие дяди и тет­ ки, заменявших ей отца и мать, й обратился сам к избранной мною. Помню, что это было в субботу вечером; мы сидели в кабинете дяди; я заранее затвердил речь с предложением, которую забыл в эту торжествен­ ную минуту, и просто и кратко, с чистым сердцем, предложил ей мою лю­ бовь и дружбу, которые доныне, при пересмотре моих записок, свято хранил в продолжение 45-ти лет, и невеста моя также свято сдержала данное мне слово. Полученное согласие наполнило меня счастьем, я по­ чувствовал в себе новые силы. Лихой извозчик умчал меня на Ва